9 февраля с.г. “Новатэк” сообщил о подписании соглашений с правительством Ливана о разведке и добыче углеводородов на 4-м и 9-м шельфовых блоках. Партнерами российской компании стали французская Total и итальянская Eni. Доля “Новатэка” в консорциуме составляет 20%, по 40% у Total и Eni, оператор проекта – Total.
Что означает присутствие России на шельфе Ливана? На вопрос ИА “Реалист” ответил кандидат политических наук Ваге Давтян:
“Учитывая не очень высокий уровень экономических отношений между Россией и Ливаном, активизация российского бизнеса в углеводородном секторе ближневосточной республики представляется важным вызовом как для Москвы, так и Бейрута. Это особенно подчеркивается ввиду реализации российской геостратегии в регионе. Спустя почти 30 лет после потери своего влияния на Ближнем Востоке Россия предпринимает весьма уверенные шаги, направленные на восстановление своих былых позиций, при этом используя как военно-стратегические, так и коммерческие инструменты.
Не секрет, что сегодня российско-ливанские экономические связи сводятся преимущественно к взаимодействию в сфере сельского хозяйства, а объем двусторонней торговли едва доходит до $500 млн (более 50% экспорта-импорта между странами осуществляется именно по статье продовольственных и сельхоз товаров). Учитывая низкие темпы экономического роста, высокие государственные долги, а также социальный кризис в Ливане, привлечение российского капитала сегодня рассматривается Бейрутом в качестве важного вектора стабилизации внутренней обстановки в республике.
Ливанские власти все чаще выступают с заявлениями о готовности активизировать экономический диалог с Россией. И не только в уже ставшими традиционными для двусторонних отношений сферах, но также в банковском, фармацевтическом и, разумеется, в энергетическом секторах. При этом особо подчеркивается сотрудничество в сфере энергетики. И это понятно, учитывая то, что одной из наиболее уязвимых сторон ливанской экономики является зависимость от поставок углеводородов. Собственных же средств для разработки своих месторождений у республики пока нет. Следовательно, “чего не сделаешь ради концессии”, как восклицал Остап Бендер.
Примечательно и то, что геологоразведка оцениваемого в 3 трлн кубометров газа и 850 млн баррелей нефти месторождения рассматривается Бейрутом также как инструмент понижения уровня безработицы в стране. По контракту, участники консорциума обязуются сформировать коллектив, состоящий на 80% из граждан Ливана. Учитывая наблюдаемый в Ливане рост уровня безработицы (6,5% в 2016 г.) решение это почти протекционистское. Более того, стороны должны будут выплачивать Ливану роялти в виде 4% от добываемого газа и до 12% добываемой нефти. С точки зрения мировой практики, условия, мягко говоря, крайне благоприятны для ливанской республики.
Наряду с этим выделяется ещё один аспект участия российской компании в проекте. Как известно, Ливан имеет некоторые претензии к соседнему Израилю в связи с началом геологоразведочных работ на месторождении “Левиафан”. В частности, ливанцы считают, что часть месторождения находится в их территориальных водах. И хотя план урегулирования вопроса с определением экономических границ между странами был разработан еще в 2012 г., в официальной риторике Бейрута то и дело всплывают упоминания о морском чудище.
Вопрос этот касается России тем боком, что газ, добываемый на этом месторождении американской компанией Noble Energy, планируется довести до итальянского рынка, на котором весьма устойчивы позиции “Газпрома”, ранее заинтересованного в месторождении. В свою очередь, российско-итальяно-французский контракт с ливанским правительством фактически создает почву для диверсификации поставок природного газа в Европу и особенно в Италию без нанесения вреда российским интересам. Можно таким образом констатировать, что акторы процесса возводят ливанское месторождение в статус конкурента (или альтернативы) “Левиафану”.
С другой стороны, участие “Новатэк” вместе с ENI и Total в геологоразведке уже окрещено нестандартным шагом ввиду того, что компания в целом неохотно принимает участие в зарубежных проектах. А сам глава компании Леонид Михельсон совсем недавно заявил, что компания будет расширяться преимущественно в России, прежде всего ввиду низкой себестоимости производственного процесса и неразведанных запасов. Впрочем, сказывается здесь также корпоративная солидарность: французская Total владеет 18,9% “Новатэка” (и 20% “Ямал-СПГ”), а с итальянской ENI российская компания участвует в концессионном управлении четырех блоков в Черногории.
Словом, сопоставляя геополитическую компоненту с корпоративной, получаем вполне понятную и закономерную картину”.
Ваге Давтян – кандидат политических наук, доцент Российско-Армянского (Славянского) университета, специально для ИА “Реалист”