Всего за четыре дня массовые беспорядки охватили практически всю территорию Ирана, сформировав у иранского руководства, тем самым, состояние полной растерянности. Основной причиной того, почему иранское руководство растерялось на фоне растущего влияния социального протеста, является то, что происходящие события, в большинстве своем, напоминают Исламскую революцию 1978-1979 годов, когда шах Пехлеви оказался совершенно неспособным воспрепятствовать социальной реакции.
Кроме того, движущую силу данного протеста составляет именно та социальная группа, члены которой на протяжении последних двадцати лет были практически индифферентными к политическим акциям. Мало кто мог предположить в Иране, что эти люди могут составить основной костяк реализуемого бунта, а потому их линия поведения, как правило, никем ранее не анализировалась.
Тождество между современным протестным движением и Исламской революцией вполне очевидно с одной лишь разницей. Если в 1978-1979 году участники протеста выступали против светских институтов власти в пользу установления режима аятоллы, то сейчас все наоборот. Социальные беспорядки были инициированы за пределами иранской столицы – в Мешхеде и Куме – и довольно быстро охватили другие города. Вместе с тем, характер, структура и фактические цели протеста остаются практически теми же, что Иран мог наблюдать в период свержения власти последнего шаха.
Революция 1978-1979 годов имела почти аналогичные цели – во всяком случае, на начальном этапе. Она была вызвана обвинением шахского двора в коррупции и иностранном вмешательстве. Однако тогда протест имел сильного лидера, который, на данном этапе, пока не сформировался.
Происходящие сегодня акции протеста в Иране лишь на первый взгляд кажутся спорадическими и никак не связанными между собой. Тем не менее, анализируя каналы коммуникации мятежников, можно прийти к выводу о том, что они отлично обмениваются оперативной информацией, имеют серьезные источники информации в силовых, в том числе, и разведывательных, ведомствах. Кроме того, они имеют централизованное командование, финансирование и вооружение.
Согласно мнению ряда экспертов, протестное движение было инициировано в Мешхеде религиозными сторонниками крайних мер, которые обвиняют действующего президента Ирана Хасана Рухани в излишней умеренности. Однако в какой-то момент они потеряли контроль над митингующими, так как поднятая ими протестная волна всколыхнула совсем не те социальные силы, на которые они первоначально рассчитывали. Экономические требования быстро сменились радикальными политическими ультиматумами, которые довольно оперативно были подхвачены со стороны Вашингтона и Эр-Рияда. Лозунги “Смерть Рухани!”, “Долой Исламскую Республику”, вероятно, не были частью первоначального замысла организаторов протеста, поскольку, следует повториться, протестное движение изначально было инициировано религиозной оппозицией и имело исключительно узкий набор месседжей, никак не связанных с физическим устранением главы государства и посягательством на свержение государственного строя.
Вместе с тем, отсутствие лозунгов с поддержкой какого-то одного представителя иранской оппозиции свидетельствует о том, что протест пока не имеет формального лидера. На данный момент ни одна из оппозиционных группировок не взяла на себя ответственность за управление протестной массой.
Несмотря на то, что Организация моджахедов иранского народа (PMOI) как-то пытается возглавить протест, пока придерживается определенной дистанции от мятежников, по всей видимости, не совсем будучи уверенной в том, что мятежники могут одержать победу.
И то, что ни один из представителей провинциальной оппозиции в Иране не имеет значительного влияния на протестное движение, представляет собой политический феномен современных иранских событий. Кроме того, учитывая то, что внутри Ирана нет лидера протеста, но протестное движение развивается вполне целенаправленно, то можно сделать однозначный вывод о том, что протест управляется извне.
Протестная масса, скорее всего, может включать некоторое количество противников президента Ирана Хасана Рухани, но это количество минимально. Даже если вспомнить то, что за Рухани на последних президентских выборах проголосовало подавляющее число избирателей (57,13%), то можно предположить, что костяк протеста составляют совсем иные группировки сил, никак с политикой иранского лидера не связанные.
В основном, это маргинализированные группы граждан, которые не смогли бы самостоятельно инициировать протест, поскольку были далеки от политики. В этом состоит ещё один феномен современного политического развития Ирана.
Денис Коркодинов – политтехнолог, специалист по политическому PR и массовым коммуникациям на территории Ближнего Востока и Южного Кавказа, специально для Информационного агентства “Реалист”