Основной смысл социально-экономических преобразований после Октябрьской революции – отмена частной собственности на средства производства и замена ее общенародной собственностью. В 1917-1918 гг. были последовательно национализированы банки, крупная промышленность, а затем и вся промышленность. Правда в период Новой экономической политики частная собственность вернулась, но лишь в ограниченных масштабах и ненадолго, после чего исчезла совсем. В результате коллективизации частная собственность исчезла и в деревне.
Трехступенчатая система управления
Вся экономика оказалась формально в руках общества, а фактически в руках государства. В результате возникло абсолютно новое явление – народнохозяйственный комплекс, объединивший все предприятия экономики. Рынок был ликвидирован, а рыночное регулирование стало невозможным. Но такой сложный комплекс не мог существовать без управления. Управлять им должно было государство, потому что в отсутствии частного собственника, больше было некому.
Для этого нужно создать органы управления причем такие, которых раньше не было, так как ни в одном обществе не возникала задача управления экономикой как целостным комплексом.
Первым таким органом был Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Он имел региональную развертку, губернские и уездные совнархозы.
Первоначально предполагалось, что система совнархозов будет опираться на рабочие комитеты предприятий, которые управляют предприятием, а заодно выдвигают своих представителей в уездный совнархоз. Затем уездные совнархозы выдвигают своих представителей в губернские и так до самого верха.
Но уже гражданская война потребовала профессионального управления экономикой. В связи с этим принцип организации совнархозов был изменен: руководители стали не избираться, а назначаться советами своего уровня: уездный – уездным советом, ВСНХ – ВЦИКОМ и Советом народных комиссаров. Выстроена вертикаль: решения вышестоящих совнархозов были обязательны для нижестоящих. Но эта вертикаль не была жесткой, так как назначались и отчитывались совнархозы перед своими советами, а не перед вышестоящими совнархозами.
В условиях гражданской войны такая система была неизбежной, так как у центра не было реальной возможности контролировать регионы. После войны за счет партийной вертикали удалось восстановить контроль. Это дало возможность укрепить вертикаль и в управлении хозяйством. Тем более, что восстановление крупной промышленности сделало такое укрепление необходимым: крупный завод не мог быть частью уездной экономики – уездная экономика его просто не потянет. Однако полностью отказаться от территориального принципа тогда было невозможно, так как становым хребтом политической системы были советы. Нельзя было покушаться на их прерогативу владеть всем на своей территории. Поэтому приняли компромиссное решение: создать систему трестов –организаций, объединяющих предприятия одной отрасли на одной территории. К концу 1922 года около 90% промышленных предприятий были объединены в 421 трест. К лету 1923 года насчитывалось 478 трестов, из которых только 40% относились к ведению ВСНХ СССР, а остальные – местного подчинения. Естественно ВСНХ подчинила себе тресты, в которые входили крупные предприятия.
К периоду первых пятилеток трестовская система была недостаточна. Требовалась большая концентрация управления предприятиями внутри отрасли. С другой стороны, советская вертикаль уже не играла такой роли в политической системе. Ключевой стала партийная вертикаль. Экономическими правами советов можно было пренебречь.
Поэтому в 1926 году в системе ВСНХ были созданы главки по управлению отдельными отраслями промышленности – прообразы будущих наркоматов. В 1928 году главки начали расчленяться на специализированные управления. К примеру, Главметалл разделили на главные управления по черной металлургии, по добыче и обработке цветных металлов, машиностроения и металлообработки. Аналогичные меры намечались и в отношении Главхима, и в лесобумажной промышленности. В этом же году именно главкам и управлениям передали функции оперативного планирования в своих отраслях.
Практически в рамках ВСНХ были созданы, хотя еще и не оформлены, отраслевые наркоматы.
В 1932 году по результатам первой пятилетки, был решен переход полностью на отраслевой принцип организации экономики: ВСНХ был преобразован в наркомат тяжелой промышленности, а все остальные отрасли получили свои наркоматы, в которые были преобразованы главки и управления ВСНХ. По мере развития промышленности “распочкование” наркоматов (министерств) продолжалось. В позднесоветский период их было более 60.
В результате сложилась трехступенчатая система, которая с небольшим перерывом проработала до конца советской власти. В 1957 году Никита Хрущев восстановил совнархозы, надеясь, что горизонтальные связи дадут больший экономический эффект, чем вертикальные. В 1963 году он ликвидировал отраслевые министерства и воссоздал ВСНХ. Однако эксперимент ожидаемого результата не дал. В 1965 году система отраслевых министерств была восстановлена.
Совнарком (совет министров) определял стратегические задачи, утверждал планы наркоматов (министерств), назначал и снимает их руководителей, получал и утверждал их отчеты. Наркоматы (министерства) распределяли задачи, поставленные перед министерством между предприятиями, контролировали исполнение плановых заданий предприятиями, назначали и снимали руководителей предприятий. Предприятия производили продукцию и выполняли план. В этой трехступенчатой схеме иногда возникала еще одна промежуточная ступень: республиканские наркоматы (министерства). Но они принципиально ничего не меняли и были лишь дополнительным передаточным звеном между союзными органами и предприятиями.
Такая вертикальная структура позволила сконцентрировать огромные ресурсы и сделать, казалась бы, невозможное: провести индустриализацию, выиграть войну и полететь в космос.
Описанная структура – это только основа системы. Чтобы она заработала потребовались еще учреждения.
Государственный плановый комитет Совета Министров СССР (Госплан). Советскую экономику недаром называли плановой. Практически план выполнял ту функцию, которую должен был исполнять рынок.
План и его исполнение стали главным стимулом для всех от рабочего до министра. Он был законом и его исполнение было обязанностью гражданина, а неисполнение – преступлением. За неисполнение до 1953 года можно было понести и уголовную ответственность. Кроме функции стимула план исполнял еще две функции. Во-первых, долгосрочное планирование. Именно в нем закладывались направления развития экономики и не в виде абстрактных пожеланий, а – конкретных заданий отраслям, выполнение которых и создавало это будущее.
Во-вторых, баланс между отраслями. В рыночной экономике баланс создает рынок – все, что превышает сбалансированные потребности, просто не находит спроса. В отсутствии рынка каждое предприятие производит сколько может, поэтому дисбалансы здесь неизбежны и губительны. Если вы произвели 1000 часов и 500 стрелок к ним, то у вас 250 часов и 750 недоделанных заготовок. Поэтому важнейшая задача планирования – это следить за соблюдением баланса, закладывая в план достаточное количество и стрелок к часам, и шин к автомобилям.
Такой подход требовал от самого плана четкости, точности и сбалансированности. Вот с этой задачей и справлялся госплан. Отмечу, что делалось это довольно неплохо. Хотя задача становилась все более сложной. Росла номенклатура товаров, сбалансировать десятки и сотни тысяч продуктов становилось все труднее. В 1960-х предпринималась попытка заменить планирование в штуках на планирование в рублях. Реформу остановили по политическим соображениям. Притом, что у нас не было сводного ценообразования и безналичных денег, полное осуществление реформы привело бы страну к катастрофе на 20 лет раньше.
Государственный комитет СССР по материально-техническому снабжению (Госснаб). После баланса важная функция заключалась в использовании произведенного и получении ресурсов для продолжения производства. В рыночной экономике эту функцию выполняет рынок. В СССР, где рынка не было, специальный орган – Госснаб. Он выполнял следующие функции: реализация планов материально-технического снабжения, распределение по потребителям продукции по установленной номенклатуре, обеспечение межотраслевых кооперированных поставок, контроль своевременность выполнения планов поставки продукции.
В целом это удавалось, а вот в частностях постоянно были недоработки. Обеспечить всех и всем просто не успевали: необходимые изделия могли оказаться в избытке в одном регионе и отсутствовать в другом. В результате возникла параллельная система снабжения, когда специальные люди – снабженцы – обменивали на своем теневом рынке одну промышленную продукцию на другую. Именно система снабжения показала, что плановая экономика имеет свои пределы.
Далее необходимо говорить о роли финансового блока: министерства финансов и Государственного банка СССР. Но денежное обращение при социализме тема настолько сложная, что мы не пытаемся взяться за нее. Отметим лишь, что министр финансов всегда находился на особой позиции будучи по должности заместителем главы правительства. Хотя деньги большой роли непосредственно в экономики никогда не играли. Безналичные деньги отрасль или предприятие могли получить в любом объеме, перерасход их, как и экономия, на деятельности предприятия практически не отражалась. Однако превратить их в наличные было нельзя. Поэтому финансовая сфера была не столько механизмом управления, сколько механизмом контроля и учета.
В целом можно сказать следующее:
Отказ от частной собственности привел к отказу от рынка. Это потребовало изменить всю систему управления экономикой и создать новую централизованную плановую экономику. Сложившаяся система оказалась довольно эффективной. Вертикальная структура позволила сконцентрировать огромные ресурсы и сделать практически невозможное: провести индустриализацию, выиграть войну и полететь в космос.
Впоследствии усложнение номенклатуры товаров привело к сбоям в ее работе. В конце концов пуговицы победили космические корабли. И все просто развалилось.
Контроль: внутренний, партийный и внешний
Социализм основан на учете и контроле. В экономике здесь тоже, что и с управлением. Вертикально интегрированная система контроля заменяет собой механизмы рынка. Следует выделить три блока.
Внутренний. Первый механизм контроля – отчетность самой экономической системы, включая отчеты предприятий и организаций об исполнении ими плана. Это сильный механизм, но не абсолютный. Всегда есть опасность приписок. И что, может быть еще хуже, не всегда понятно: “Наличие количества гарантирует ли качество?”. В 1930-40-е годы это было неважно, а потом становилось все важнее. Качество продукции по отчетам оценить нельзя.
Второй механизм – госприемка, когда продукцию принимали независимые приемщики. Если в военной сфере есть уголовная ответственность за неправильную приемку, то в гражданской сфере внешнее давление со стороны руководителей предприятий, партийных органов и так далее оказывалось сильнее, чем страх. В результате госприемка сводилась к формальной процедуре.
Третий механизм – госконтроль. Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции, а затем министерство государственного контроля обладали правами и ресурсами для контроля. Даже они не всегда и не везде могли успеть – контроль их был выборочный. Когда в 1962 создали объединенный Комитет партийно-государственного контроля, он был могучим только с виду: его региональные подразделения возглавляли местные партийные функционеры, а на предприятиях местные инженеры. И те, и другие не были заинтересованы “выносить сор из избы”. В результате возможностей у контрольной структуры оказалось меньше, чем раньше. В 1965 году после реорганизации ведомства в Комитет народного контроля организация стала абсолютно декоративной.
Партийный. Контроль партийных организаций. Он осуществлялся как через партийные организации, так и через систему КПК (комитета партийного контроля). Его представители находились в каждой партийной организации. Дело в том, что с конца 1960-х годов система КПК была подчинена региональным партийным комитетам, а главой подразделения КПК был один из секретарей партийного комитета. К этим же секретарям стекалась информация из первичных партийных организаций. В том-то и дело, что партийным функционерам было невыгодно вскрывать недостатки, поскольку они несли за них ответственность наравне с руководителями предприятий.
Внешний. Это контроль органов внутренних дел (госбезопасности). Невыполнение плана и обман вышестоящих органов власти мог рассматриваться как преступление, более того, как вредительство. Такой механизм контроля имел свою логику. Однако это была не экономическая логика: страх – сильный стимул, но краткосрочный, от него устают. После 1953 года силовые органы сами были поставлены под контроль местных партийных органов. У чекистов пропал стимул выявлять ошибки хозяйственников, так как выявив их, они подставляли под удар своих партийных кураторов.
У советского государства было достаточно контрольных механизмов, но с определенного момента исчез стимул их выявлять, так как контролеру самому стало невыгодно замечать ошибки и недостатки. На смену контролю пришла полная противоположность – круговая порука.
Выводы
Эксперимент по созданию нерыночной экономики удался, но не до конца. Советский Союз смог сформировать действующую систему управления, которая за счет концентрации ресурсов, решила многие, казалось бы, неразрешимые задачи. При этом она не смогла стать гибкой – на редкие большие вызовы она эффективно отвечала, но на малые каждодневные вызовы она ответить не смогла. Система оказалась чрезвычайной: она легко могла сделать скачок, но ей очень трудно было спокойно двигаться по дороге.
Дмитрий Журавлев – директор Института региональных проблема, специально для ИА “Реалист”