МОСКВА (ИА Реалист). Несколько слов о сегодняшней так называемой интеллигенции. Вспомним, как определял интеллигенцию Лихачев: «Интеллигент — это человек, обладающий умственной порядочностью… Основной принцип интеллигентности — интеллектуальная свобода — свобода как нравственная категория … Человек должен иметь право менять свои убеждения по серьезным причинам нравственного порядка. Если он меняет убеждения по соображениям выгодности, — это высшая безнравственность».
«Свобода как нравственная категория» исключительно точное и емкое определение Лихачева. Определение, напрочь забытое современными «интеллигентами», которые неоднократно подчеркивали, что свобода – это многовариантность поведения, возможность делать все, что угодно, ни за что не отвечая.
Свобода как нравственная категория — это свобода внутренняя, на которую почти не влияет общественная «внешняя» свобода, определяемая властью. Эта внутренняя свобода строится на комплексе моральных и нравственных ограничений и чем свободнее хочет себя чувствовать в нравственном смысле человек, тем строже он к себе относится.
Вернемся к еще одной мысли Лихачева: «Совесть… — это рулевой свободы, она заботится о том, чтобы свобода не превращалась в произвол». То есть если она превращается в произвол, значит совесть утрачена. Самое время вспомнить рассуждения «интеллигента» Битова: «Совесть — сырье и капитал для писателя и алкоголика. А остальным она не то чтоб ни к чему…. Но – нужны другие добродетели».
В советское время вся интеллигенция вздыхала о том, как плохо и несвободно мы живем и намекала на то, что вот как только удастся освободиться – вот тут-то мы и развернем крылья, и воспарим, и всем покажем. И вот свобода наступила. Что изменилось? Что дала интеллигенция в дни и годы свободы?
Раньше было плохо и несвободно, и «несвободные» люди создали «Доктора Живаго», «Реквием», «Бабий яр», «Мастера и Маргариту», фильмы «Андрей Рублев», «Старший сын», «Утиная охота», спектакль «Последние» и сотни других шедевров. Теперь свобода — и мы обогатились наркотическими изысками Пелевина, порнографией Сорокина, педофилией Серебренникова, графоманией Прилепина. Все это свидетельствует не о том, что «время такое» (неужели раньше оно было лучше), и не о том, что «нужно жить и зарабатывать» – если раньше жили на копейки и творили, то и сейчас ничто не мешает жить на них и творить.
На самом деле просто сказать оказалось нечего.
Годами все предположения о наличии собственных выдающихся способностей оправдывались той самой несвободой, и в результате удалось успешно обмануть самих себя – интеллигенция уверовала в свой выдающийся потенциал, скрытый до времени «под спудом». А когда все рухнуло и общество замерло в ожидании – никто и ничего сказать, написать, снять так и не смог.
Часть «интеллигенции» немедленно смылась за границу, другие до сих пор настойчиво ищут эту несвободу везде и во всем и обвиняют во всех своих грехах власть, потому что нужно же как-то, хоть чем-то оправдывать свою творческую и человеческую несостоятельность, которая теперь стала совершенно очевидна.
И «интеллигенция» раскололась. Одни занялись делом, начали реализовываться не в болтовне и питье дешевого портвейна, а в том, на что они были способны. А другие все никак не могут избавиться от инфантилизма. Пафос остался, борьба с властью стала профессией, деньги берут от всех, кто дает, стараясь не запачкаться. И в целом все это называется «интеллигенцией».
И глядя на «это», окончательно понимаешь, что последним русским интеллигентом был, безусловно, Лихачев.
Борис Якеменко — заместитель директора Центра исторической экспертизы при РУДН