Бенни Брискин: Израиль — это конечная цель путешествия евреев по миру

ИЕРУСАЛИМ (ИА Реалист). На эти и другие вопросы ИА Реалист ответил израильский политический и общественный деятель, экс-советник премьер-министра Израиля Бенни Брискин.

На протяжении 10 лет вы были советником премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Какие три самых важных политических решения или кризисных момента за этот период вы могли бы выделить?

Бенни Брискин: Я был советником Биньямина Нетаньяху 10 лет, но очень малое время из этого он был премьер-министром. Я перешел к нему в канцелярию из пресс-службы в 1998 году, а весной 1999 года были выборы, на которых мы проиграли.

Он был вне политики какое-то время, потом вернулся в политику. Потом он был министром иностранных дел и министром финансов. Важная часть его карьеры, на мой взгляд, — министр финансов в правительстве Ариэля Шарона на протяжении около трех лет.

Затем он был главой оппозиции с тем, чтобы вернуться в 2009 году в кресло премьер-министра. Но я уже в тот момент как раз прекратил работать с ним и был в Москве. Занимался другими вещами.

Я фактически был его советником в период, когда он не был премьер-министром, а когда он боролся за возвращение в свою должность, был министром иностранных дел и министром финансов. В эти годы было много интересных моментов.

Если говорить о политике, то был очень напряженный момент, когда в 2001 году Нетаньяху фактически вернулся в политику. Он сложил депутатский мандат в 1999 году, взяв на себя ответственность за проигрыш выборов, и ушел из политики. Но уже в 2000 году, буквально через год, ситуация в результате деятельности премьер-министра Эхуда Барака настолько обострилась, что начались разговоры о том, что ему надо возвращаться. Множество активистов партии «Ликуд», которой он руководил, к нему приходили и говорили, что он должен возвращаться в политику, потому что выборы будут досрочными.

Тогда нужно было решать, принимать ли участие в голосовании 2001 года, когда правительство Барака развалилось и были назначены новые выборы. Наступил интересный перекресток, когда в Израиле выборы были в Кнессет (парламент) и отдельно выборы премьер-министра.

Действовал закон о прямых выборах премьера. Все опросы показывали, что Нетаньяху победит Барака на прямых выборах, но Нетаньяху считал, что состав парламента тоже должен измениться, и что выборы в парламент должны пройти вместе с выборами премьер-министра. Стоял вопрос: Нетаньяху будет участвовать в выборах на должность премьер-министра или нет. Многие говорили, что Нетаньяху должен отказаться от своего обещания и идти на прямые выборы, потому что они были практически у него в кармане. Было принято окончательное решение не идти на прямые выборы.

Возможно, это было ошибкой, но тогда Нетаньяху показал, что он был достаточно принципиальным политиком и не нарушил своего слова — своего требования по переизбранию Кнессета. Политически это, может быть, являлось ошибкой, но по сути тогда это было правильным решением.

Данное решение отложило его возвращение в кресло премьер-министра на 9 лет, потому что тогда выборы выиграл Ариэль Шарон. В одном из разговоров с Нетаньяху я его спросил, когда он пожалел о том, что он не пошел на прямые выборы и не стал премьер-министром. Он мне сказал, что он пожалел об этом 11 сентября 2001 года, когда в результате террористических актов в Америке были уничтожены башни-близнецы.

По его мнению, именно в тот момент иудео-христианский мир мог изменить направление истории и расправиться с террористическими структурами.
Тогда под эгидой этого страшного теракта, которым удар был нанесен в Нью-Йорке, можно было многое сделать и здесь, на Ближнем Востоке, в борьбе с радикальным исламом.

Нетаньяху считал, что Шарон, который был премьер-министром, не воспользовался этой возможностью. Хотя у него фактически были развязаны руки, и это явилось причиной множества проблем, с которыми в дальнейшем столкнулся и Израиль, и планета. Это, наверное, второй интересный момент, который я могу вспомнить.

Ну, а третий — это когда Нетаньяху пришел в министерство финансов. Это было в 2003 году, когда он участвовал в выборах уже не на главу правительства, а в рамках списка партии «Ликуд». На тех выборах опять выиграл Ариэль Шарон, назначив министром финансов Нетаньяху. Шарон считал, что таким образом политически он ему не оставляет никаких шансов, поскольку должность министра финансов очень тяжелая. На ней ты должен обычно принимать непопулярные решения. Поэтому в Израиле считалось, что после этого шансов в карьере политика больше нет. То есть он вряд ли сумеет подняться на первую позицию.

Нетаньяху на этой должности показал лучшее, что у него было, как профессиональный финансист, экономист, политик. С 2003 года, когда он получил портфель, он заложил экономические основы дальнейшего развития государства Израиль на многие годы.

Провел очень важные реформы. Пенсионную реформу с увеличением возраста выхода на пенсию для мужчин и женщин. Он сократил дотации ультраортодоксальным религиозным партиям, что дало возможность многим из них выйти на рынок труда. Многие другие реформы по либерализации народного хозяйства. Все это определило бюджетные всевозможные правила, которые фактически работают до сегодняшнего дня. Это было огромнейшим скачком вперед в плане экономики. Израиль тогда сформировал себя как государство XXI века с одним из самых высоких показателей ВВП на душу населения.

И несмотря на это, после 2009 года, когда Нетаньяху стал опять премьером, он часто нарушал свои же принципы министра финансов, действуя вопреки экономической логике из популистских соображений. Но все равно то, что он сделал в должности министра финансов — это, пожалуй, один из важнейших вкладов в экономику и в развитие современного Израиля.

В чем, на ваш взгляд, состоит феномен Нетаньяху?

Бенни Брискин: Феномен его заключается в том, что он в какой-то момент понял, что в борьбе за власть все способы хороши, и нет ничего недопустимого.

То, что я вам рассказывал о 2001 годе, когда он из принципа отказался получить власть, требуя изменения состава парламента… Потом он сделал, возможно, правильный вывод, что это было неправильно и власть нужно брать, когда она идет тебе в руки, и ни в коем случае никогда ее не отдавать добровольно. Это выбор, которым он руководствуется все последующие годы.

Нетаньяху понял, что избирательную кампанию нужно вести постоянно, то есть не ждать, пока приблизятся следующие выборы. После того, как ты выиграл выборы и сформировал правительство, на следующий день ты должен начинать кампанию к следующим выборам. Что это означает?

Это означает, что поведение, те послания, которые ты транслируешь, то, что ты делаешь, должно всегда соответствовать твоим политическим интересам. Даже если это не соответствует на данный момент национальным интересам, а политическим интересам соответствует, тогда следует идти по пути политических интересов.

Нельзя отрицать, что Нетаньяху незаурядная личность, незаурядный человек с удивительной харизмой, с умением формулировать свои лозунги очень хорошо. Он отличный копирайтер сам по себе, даже без помощи профессиональных копирайтеров, он хороший оратор, он по-европейски и по-американски образованный человек, который всегда много читает.

Книга для него всегда была очень важным элементом жизни. Он понял, что нужно всегда использовать обстоятельства для удовлетворения своих политических целей. Все это вместе составляет сегодняшнего Биньямина Нетаньяху. Даже была написана у нас в Израиле книга, которая вышла еще на выборах 2022 года. Она называлась «Код Нетаньяху». Книга на 500 страницах пытается расшифровать его феномен. В чем уникальность этого человека, почему в еврейском государстве он ухитрился быть премьер-министром дольше всех.

Вы работали в пресс-службе правительства в 1990-е годы и воочию видели, как формировалась политическая повестка. Как с тех пор изменилась роль медиа в израильской политике?

Бенни Брискин: Я был руководителем отдела пресс-службы, который работал с русскоязычными СМИ на территории бывшего Советского Союза, в Израиле, в Америке и в других странах. Мы занимались связями с медиаресурсами на русском языке вне зависимости от того, где они находятся и где работают. Это был период с 1996 по 1998 годы, в 1998-м я перешел в канцелярию премьер-министра.

Конечно, этот период нельзя сравнивать с сегодняшним.

Вообще в Израиле ни один серьезный общественный или государственный вопрос невозможно решить без привлечения медиа. Нет никакого смысла заниматься каким-то серьезным проектом, если ты не привлекаешь под это медиа и прессу. Это обязательное правило. Ты должен поставить свой вопрос, свою идею, свой проект на повестку дня, и сделать это можно только с помощью всевозможных медиа.

Сравнить те годы, когда я работал в пресс-службе, с сегодняшним днем абсолютно невозможно, потому что появился абсолютно новый пласт, который в Израиле сегодня сильнее и важнее традиционных СМИ, — это социальные сети. Они являются альтернативными и дополнительными к классическим СМИ. С одной стороны, эта конкуренция важна, а с другой стороны, появление социальных сетей является серьезным вызовом для Израиля как государства, окруженного врагами, которое вот уже 70 с лишним лет своего существования не имеет международно признанных границ.

Соцсети являются сильным инструментом в руках врагов Израиля. В израильской внутренней политике социальные сети используются очень активно, но при этом для обороны и нападения на наших врагов мы абсолютно уступаем противникам.

Нетаньяху уже человек немолодой, ему 76 лет, и он сидит в кресле премьер-министра с 2009 года, почти без перерыва: был небольшой перерыв на полтора года, который никто и не заметил, ведь то правительство не успело ничего особенного сделать. Я считаю, что это его серьезная ошибка, а может быть, и вина, что не был построен серьезный окологосударственный аппарат для борьбы с антиизраильской и антиеврейской пропагандой во всем мире, которая, к сожалению, очень эффективна.

Этот институт позволил бы отбить атаку и пойти в контрнаступление. Что происходит сегодня в западном мире? Фактически имеет место поддержка террора и антидемократических структур, которые поставили своей задачей уничтожить Израиль.

Помимо еврейского государства есть еще и большая еврейская диаспора по всему миру, влиятельная, с достаточными возможностями. Но Израиль серьезно не использует возможности диаспоры в вопросе влияния на общественное мнение — для борьбы с антиизраильской пропагандой.

Вот это я считаю одним из крупнейших провалов правительства Нетаньяху. Есть и другие… Невозможно воевать сегодня только на поле брани, только пушками, ракетами, дронами и солдатами. Сегодня войну невозможно выиграть без использования масс-медиа и, в первую очередь, соцсетей. Это большая проблема.

Вы стояли у истоков Центра сотрудничества Израиля и Украины. Как вы оцениваете динамику этих отношений сегодня?

Бенни Брискин: Я создал этот Центр сотрудничества Израиль-Украина, и мы пытались около двух лет повысить экономическое сотрудничество между двумя странами. Сказать, что сильно преуспели в этом вопросе, я не могу. К сожалению, коррупция в Украине помешала продвинуть проект.

Мы открылись незадолго после прихода к власти президента Виктора Ющенко. Тогда у Украины был огромный позитивный пиар во всем мире, но государство не смогло воспользоваться шансом из-за коррупционных всевозможных схем, из-за неумения работать. Эта волна позитивного пиара абсолютно не была использована.

Поэтому через два года работы нашего центра мы его закрыли, потому что увидели, что никаких серьезных продвижений в этой сфере нам добиться не удалось.

Каковы долгосрочные интересы Израиля в Восточной Европе?

Бенни Брискин: Восточная Европа сегодня очень важна для Израиля. Это важнейшая площадка для работы и сотрудничества по многим причинам. В данном регионе антиизраильские настроения менее популярны.

Многие страны Восточной Европы намного объективнее относятся к Израилю и к его требованию по защите права на свое существование, чем страны Западной Европы. Восточная Европа во многом понимает те проблемы, которые стоят перед Израилем. А Израиль понимает проблемы, которые стоят перед Восточной Европой. Поэтому это направление должно развиваться, и оно очень важно.

Будучи исполнительным директором «Российского еврейского конгресса» и работая с репатриантами, вы стали своеобразным мостом между Россией и Израилем. Как, по вашим наблюдениям, изменились отношения между Израилем и Россией, а также внутри российской еврейской общины за последние 10−15 лет?

Бенни Брискин: За последние три года войны, которую Россия ведет против Украины, отношения, особенно среди населения Израиля, ухудшились. На уровне правительств, поскольку у нас в стране многое определяется прессой, социальными сетями и тем, что происходит в данном пространстве, это не могло не повлиять на решения израильского правительства по всему кругу отношений с Россией.

С другой стороны, чтобы быть объективным, в России не наблюдается пока рост антисемитских, антиеврейских, антиизраильских настроений ни среди правящей элиты, ни среди населения. И это происходит на фоне растущих антисемитских и антиеврейских акций в мире, в частности, в Западной Европе, в Соединенных Штатах. Страшный теракт в Австралии. Казалось бы, где там Австралия, а где Палестина и Израиль.

Мониторинг антисемитских выступлений по всему миру ведется в Тель-Авивском университете и разными волонтёрскими организациями. Но нигде я не видел, чтобы отмечался рост индекса антисемитских выступлений в России.

Несмотря на всю сложность отношений, еврейская община в России за годы после «перестройки», после Горбачева, в общем-то заново сформировалась, и в ней есть свои институты, которые продолжают работать. Хотя много евреев из России переехали в Израиль. Это десятки тысяч людей. В результате контрпродуктивных мер люди отключаются от социальных сетей, возможность общения уменьшается между гражданами России и Израиля. Связи нарушаются, но, несмотря на это, еврейская община продолжает существовать, и «Российский еврейский конгресс» продолжает работать вместе с другими еврейскими организациями.

Более того, несмотря на сложные геополитические обстоятельства, премьер-министр Нетаньяху имеет постоянную связь с президентом Владимиром Путиным. Хотя по актуальным вопросам официальная позиция России, к сожалению, как и до начала войны с Украиной, так и после нее, является проарабской и антиизраильской. Непонятно, почему она все время сохраняется именно таковой вне зависимости от всевозможных других событий на международной арене.

Сегодня через день ты слышишь, что израильтяне, которые едут в Россию по каким-то делам (навестить своих родных или друзей), часто сталкиваются с задержаниями на границе без всякой причины. Все это, конечно, не работает на двусторонние отношения.

Но Нетаньяху поддерживает постоянную связь на высшем уровне, что сохраняет разумный уровень отношений между странами. Ведь есть множество вопросов на Ближнем Востоке, для решения которых связь необходима. Хотя в Израиле есть много оппонентов, которые говорят, что все связи с Россией нужно прекратить, потому что она на «неправильной стороне истории». Ведется серьезный дискурс на эту тему.

Как человек, который имеет опыт работы и с Россией, и с Украиной, как вы считаете, может ли Израиль выступить посредником в урегулировании конфликта?

Бенни Брискин: В Израиле, когда образовался небольшой перерыв в бесконечной власти Нетаньяху, было так называемое «правительство перемен», оно всего полтора года было у власти, его глава Нафтали Беннет ездил в Россию и пытался предложить себя в качестве посредника. Как я понял, Россия не приняла его посреднических усилий, ничего из этого не вышло.

Если честно, я думаю, что у Израиля есть такое количество проблем в нашем регионе, что замахиваться на решение конфликта, такого сложного и кровопролитного, не стоит. Израилю лучше держаться в стороне. Государство с десятью миллионами населения, имеющее такое количество врагов вокруг себя, должно в первую очередь заниматься вопросами своего региона и решением своих проблем.

Кстати, конфликт, который продолжается у нас на Ближнем Востоке, тоже имеет потенциал для мировой войны. Поэтому нам нужно прилагать максимум усилий, чтобы потушить пожары в нашем регионе, а не замахиваться на решение конфликтов между другими странами и регионами.

Если бы здесь удалось потушить конфликт и добиться какой-то стабилизации, то это был бы огромный вклад в мировую политику, чего вполне достаточно. А тем конфликтом пусть занимаются те, кто больше в него вовлечен, и те, кто находится ближе к эпицентру конфликта. Так мне кажется. Я высказываю только свою точку зрения.

На фоне нормализации отношений с рядом арабских стран, имеются в виду соглашения Авраама, как может измениться карта региона в грядущем десятилетии? Какие основные риски и возможности есть у Израиля?

Бенни Брискин: Риски остаются все те же. Я сказал в начале нашего разговора, что мы — страна, которая после 70 лет существования до сих пор не получила международного признания своих границ. У нас в этом плане ситуация очень нестабильная, у нас нет законно подтвержденных границ. К тому же под боком находится непонятное образование под названием «Палестинская автономия», которое существует фактически с 1994 года. Это не то, от чего можно отмахнуться. И есть постоянное требование наших оппонентов по созданию независимого палестинского государства.

Нам же понятно, что независимое, со всеми атрибутами суверенитета, палестинское государство будет прямой угрозой безопасности Израиля и тем, кто живет в Израиле. Мы это видели в октябре 2023 года, когда на нас вероломно и зверски напали наши враги.

Поэтому нужно сделать все возможное для того, чтобы заключить максимальное количество мирных договоров с окружающими странами. У нас пока есть мир только с Иорданией и Египтом, в очереди стоят Сирия и Ливан. Это страны-соседи Израиля.

Я уж не говорю о лидерах арабского мира, таких как Саудовская Аравия, с которой нужно заключить соглашение. Понятно, что можно было давно заключить договор, если бы Эр-Рияд не требовал создания палестинского государства, которое будет 100%-й смертельной опасностью для безопасности Израиля. Как обойти этот момент, я пока не знаю, и неизвестно, знает ли кто-нибудь, как это сделать.

В Израиле очень хотят этих соглашений, и соглашение с Сирией тоже абсолютно необходимо. Там произошли перемены, Асада сбросили. Много разговоров идет о том, чтобы присоединить Сирию к соглашениям Авраама, но есть серьезное препятствие.

Мы в результате оборонительной войны 1967 года заняли Голанские высоты. По закону израильскому Голанские высоты на севере — суверенная часть Израиля, которая не может быть передана кому-то другому. Поскольку это произошло в результате оборонительной войны, агрессор, которым тогда являлась Сирия, должен быть наказан и должен пострадать. Ведь никаких репараций мы с них не получали. В Израиле все считают Голанские высоты неотъемлемой частью страны. Поэтому о них даже переговоры вести никто не собирается.

Как в этой ситуации заключить мир с Сирией, пока непонятно. Будем надеяться на лучшее. Так и с многими другими странами. Скажем, с Ливаном у нас нет никаких территориальных проблем. Мы выполнили все требования ООН в отношении Ливана.

Однако Ливан не выполняет свои обязательства, он не может разоружить «Хизбаллу», и нам еще не понятно, как в суверенном государстве может существовать самостоятельная военизированная структура, которая действует против соседней страны, и государственная армия никак не мешает. Поэтому этот вопрос должен быть решен.

Или нашими силами должна быть разоружена «Хизбалла», или силами Ливана, или международными силами. Без этого непонятно, как можно заключить какое-то соглашение. На него не пойдет ни одна, ни другая сторона.

Вопросы сложные и остается только надеяться, что здравый смысл возобладает над желанием воевать, над желанием быть в конфликте и навязывать что-то кому-то силой.

Как бы вы охарактеризовали отношения Израиля и Турции? С одной стороны, мы видим жесткую антиизраильскую риторику, исходящую из Анкары. С другой стороны, мы видим продолжение торговли между двумя странами, несмотря на объявленное эмбарго. Что на самом деле происходит в израильско-турецких отношениях?

Бенни Брискин: Я не специалист по израильско-турецким отношениям, но мне кажется, что камень преткновения, конечно, находится в Турции, потому что турецкий президент находится очень долгое время у власти, а это никому не полезно.

Большинство проблем, которые я вижу у нашего премьер-министра, думаю, происходят из-за того, что он долгое количество лет находится у власти. А в Турции Реджеп Эрдоган находится у власти еще дольше и не собирается ее никому отдавать. Видимо, есть какая-то аберрация в мозгу у человека, который такое количество лет находится безраздельно у власти. Он начинает верить в Османскую империю и в собирание «турецких» земель. То есть в вещи, которые со здравым смыслом не очень дружат. Мне кажется, что это очень опасно. И опасно то, что он сам уже в это поверил.

Поэтому я не вижу никакого позитивного будущего, пока Эрдоган находится у власти. Не знаю, сколько это будет продолжаться, я не вижу никакого позитивного варианта развития событий.

Говоря о торговле между странами, наверное, какая-то торговля есть. Я это не отслеживаю. Но, конечно, она стала намного ниже, чем это было два года назад, до начала войны в секторе Газа. Турки открыто поддерживают наших врагов.

Вы, наверное, слышали, что Израиль резко возражает против участия турецких военных в силах стабилизации в Газе. Это ультиматум со стороны Израиля. Он не готов ни в коем случае, чтобы хоть один турецкий военный находился на территории Газы, а Турция, в свою очередь, лезет постоянно в Сирию, и это тоже не повышает нашего оптимизма в возможности заключения каких-то соглашений с Сирией.

То есть в данном случае Турция является не стабилизирующим фактором, а наоборот, по крайней мере с израильской точки зрения.

Когда-то Турция была одним из преимущественных места отдыха для израильтян. Десятки тысяч израильтян отдыхали в Турции, это полностью прекращено. Сегодня израильтяне не летают в Турцию на отдых. Полностью сменили ориентацию на Грецию, Кипр, Грузию и другие страны. Я думаю, что это довольно приличный удар по турецкой экономике.

Мы перестали летать через Турцию и перестали пользоваться услугами турецких авиалиний. У нас фактически нет авиасообщения между странами. Думаю, что нашла коса на камень.

Я не вижу позитивного развития в отношениях между Израилем и Турцией. Боюсь, они будут все время напряженными, и Израиль будет делать все возможное для того, чтобы себя защитить от возможных провокаций. Мы укрепляем наше сотрудничество с союзниками из Греции и Кипра, в частности, в авиационной сфере, и это будет продолжаться.

Возглавляя «Российский еврейский конгресс», вы работали с одной из крупнейших еврейских диаспор. Как должна меняться политика Израиля в отношении к диаспорам в XXI веке, особенно на постсоветском пространстве?

Бенни Брискин: Одним из основных законов Государства Израиль считается закон о возвращении. То есть любой еврей, член еврейской семьи или потомок еврея в третьем поколении имеет право на гражданство и все полагающиеся права в Израиле.

Думаю, что это правильно. С одной стороны, мы призываем наших соплеменников приехать в Израиль и жить с нами здесь. С другой стороны, немаловажную роль могут играть еврейские общины, чтобы налаживать отношения со странами проживания. Но с еврейской общиной России у нас сегодня достаточно сложная коммуникация из-за политической обстановки.

Даже транспортная коммуникация стала очень сложной: сегодня очень дорого и неудобно летать в Россию, где людей задерживают без какой-то видимой причины.

Но при этом никто не отказывается от еврейской общины России или Украины из-за военных действий. Это самые большие еврейские общины на постсоветском пространстве.

Последнее наше правительство, которое уже больше трех лет находится у власти, снизило уровень позитивного отношения к репатриантам, особенно из бывшего СССР. Приехали десятки тысяч людей из России и Украины за эти три года, и сказать, что государство относится к ним как к желанным своим гражданам, трудно.

Конечно, законы существуют и исполняются. Но можно в рамках закона действовать более позитивно, а можно отделываться тем, что требует закон, и есть немало в этом смысле претензий к правительству, которое мало занимается вопросами приёма, абсорбции, более комфортной жизни для людей с постсоветского пространства. И в этом мы видим серьезную проблему.

Вы родились в Москве, карьеру строили и в Москве, и в Израиле. На данном этапе находитесь в Израиле, строите карьеру там. Как на вашем мировоззрении сказался опыт проживания в России?

Бенни Брискин: Я уехал не из России, я уехал из Советского Союза много-много лет назад. Это было в 1985 году. И моя жизнь до отъезда — это не самая большая часть биографии. Это была школа, институт, армия и дальше борьба за выезд, потому что уехать тогда свободно было невозможно.

Дальше жизнь началась в Израиле, фактически с нуля. Затем у меня с семьей был переезд. С 2008 по 2014 годы мы с женой жили в Москве, но я это вижу как часть израильской карьеры, потому что моя жена была представительницей министерства туризма Израиля в постсоветских странах. Она была на дипломатической должности, продолжала работать на Израиль.

Я создал Израильский инновационный центр, где пытался проповедовать теорию, проповедовать хайтек израильский и делать совместные проекты с российскими университетами. Затем я был приглашен на должность исполнительного директора «Российского еврейского конгресса», в котором я работал на еврейскую общину России, но израильский след был все равно очень важным, потому что я много очень делал как раз для того, чтобы община российских евреев повернулась как можно больше лицом и к Израилю, и к западным еврейским общинам.

Важным элементом нашей политики в те годы, когда я был исполнительным директором, были более плотные контакты с Израилем, лучшее понимание Израиля. Я надеялся, что как можно больше евреев поймут, что Израиль — это конечная цель путешествия евреев по миру, и они будут, если не жить в Израиле, то работать в Израиле, развивать бизнесы в Израиле.

С 1985 года, когда я уехал из Москвы, вся моя остальная жизнь, я считаю, израильская. Шесть лет, проведённые в Москве, очень хорошие годы были, интересные и продуктивные, но это было всё равно частью моей израильской карьеры и жизни.

Представьте себе, что сейчас это интервью уже опубликовано, и на сайте его читают евреи из разных стран. Что бы вы им сказали, что бы вы им пожелали в конце 2025 года?

Бенни Брискин: Пожелал бы того же самого, что и желаю любому гражданину Вселенной, любому человеку: здоровья, счастья, сил, своего пути, чтобы жизнь была полегче, чем в предыдущем году.

А евреям мне бы хотелось пожелать, чтобы они понимали проблему Израиля, чтобы у них каждый день была хотя бы минута солидарности с Израилем, чтобы они на какое-то время представили себе, что мы здесь живем для того, чтобы у них был дом.

Даже если они в этом доме никогда жить не будут, они должны знать, что у них здесь есть дом, что здесь у них есть те, кто их будет защищать, что не будет как в Австралии, когда людей спокойно расстреливали в течение 15 минут, и никто не мог ничего сделать. Конечно, у нас была страшная трагедия в октябре 2023 года, когда был крупнейший наш провал в сфере безопасности, но все-таки наша армия взяла это дело в свои руки. Евреи должны знать, что в Израиле у них всегда есть кусочек земли, на который они могут надеяться.