Маркетинг вместо политики: как партии в США превратились в сервис для богатых

НЬЮ-ЙОРК (ИА Реалист). Американские политические партии стали одновременно более идеологизированными и менее эффективными. Голосования в Конгрессе давно превратились в маркеры партийной лояльности, а электорат всё чаще голосует по партийной идентичности. Но при этом — как отмечает исследователь Джаред Абботт в обзоре книги The Great Retreat политолога Диди Куо — всё больше граждан презирают сами партии, а демократия кажется всё более хрупкой.

В книге, изданной Oxford University Press в 2025 году, Куо делает сильный, аргументированный вывод: кризис демократии — это не избыточный партизанизм, а институциональная деградация партий. Они превратились в изолированные элитные бренды, порвав связь с гражданами и перестав выполнять роль посредника между обществом и государством.

«Партии больше не живут в тканях повседневной жизни. Они появляются на экранах перед выборами — и исчезают. Это разрушает саму основу представительства», — пишет Куо.

Абботт соглашается: формальное существование партий не компенсирует их институциональное обессиливание. Он подчёркивает, что в прошлом партии были укоренены в профсоюзах, религиозных и гражданских организациях. Они не просто выигрывали выборы, а выстраивали долговременную лояльность через ежедневное взаимодействие с избирателями. В эпоху «машинной политики» партии знали своих избирателей буквально по именам и нуждам.

Неолиберализм как агент разрушения

По мнению Куо, точка слома пришлась на 1980–1990-е годы, когда центристские левоцентристы отказались от классовой политики в пользу рыночного консенсуса. Ставка на дерегуляцию, приватизацию и сокращение роли государства в экономике оторвала партии от рабочего класса, лишив их программной уникальности.

«Когда мейнстрим отказывается защищать интересы оставленных сообществ, пространство занимают авторитарные популисты», — подчёркивает Куо.

Абботт в обзоре добавляет: ослабление партий сопровождалось размыванием доверия к государству в целом. Политики начали повторять мантры о «нееффективности» публичного сектора, и этим лишь усилили общественный пессимизм.

Партия как бренд — и как пустота

Современные партии в США и ЕС, по Куо, больше напоминают сетевые конструкции из доноров, лоббистов, консалтинга и медиа. Они не мобилизуют общество — они таргетируют избирателей как сегменты рынка. Это подменяет коллективную политику транзакционной логикой.

«Даже дыхание становится политическим в авторитарных системах», — цитирует Абботт профсоюзного активиста Фуада Кейхосрави, комментируя иранские протесты, проводя параллель с Западом.

Возможен ли возврат к сильным партиям?

Куо скептически относится к идее «возврата». Условия, в которых возникли массовые партии XX века — индустриализация, классовая мобилизация, плотные сети гражданских институтов — безвозвратно ушли.

Тем не менее она предлагает инструментальный путь вперёд:

• вернуть контроль партий над финансированием кампаний
• инвестировать в локальные партийные структуры
• сделать участие в партии привлекательным для обычных граждан — вплоть до случайного подбора кандидатов, как это делает партия Morena в Мексике

Абботт соглашается, но уточняет: тактика выборов должна уступить место стратегии встраивания. Один из примеров — инициатива RUBI в США, где местные демократы анонимно поддерживают программы взаимопомощи в сельских округах, откуда партия давно ушла.

«Партии не спасут демократию в одиночку. Но без них демократия не выживет», — резюмирует Абботт.

Обзор Абботта — не просто рецензия, а приглашение к политической честности. Партии стали слабым звеном демократии не потому, что они слишком сильны, а потому что перестали быть общественными институтами. Они превратились в маркетинговые оболочки без корней, без постоянного присутствия в жизни граждан. Но где нет партии — нет и демократического перевода социального запроса в государственную политику. Настоящая альтернатива — не в технократическом централизме и не в протесте вне систем, а в восстановлении связей между гражданами и их представителями. С нуля. Медленно. Упрямо.