Рынок труда в России переживает ужасающую трагедию

Пандемия коронавируса и предпринимаемые меры по борьбе с инфекцией уже оказали исключительно негативное влияние на динамику экономического развития во всем мире, не обойдя стороной и Россию.

В этой связи закономерным является и появление огромного количества различных прогнозов развития текущей ситуации, в основном довольно тревожной направленности. Одним из подобных громко прозвучавших заявлений является и недавняя оценка главы Счетной палаты Алексея Кудрина о том, что «в период этого кризиса в России с 2,5 млн. до 8 млн. увеличится число безработных на какой-то период. Возможно, что и до конца года…».

Удивление здесь вызывает не сам факт появления подобных прогнозов, а попытки придать им строго количественную оценку. При этом, как представляется, не вполне учитывается характер развития ситуации под влиянием события, которое в рамках общепринятого нарратива экономического мышления обычно относят к «черным лебедям», что и обуславливает крайне специфическое его влияние на экономическую реальность.

Понимание некоторых особенностей этой специфики в очень упрощенной трактовке дает инструментарий теории русел и джокеров, в которой последним, оказывающим качественное влияние на формирование нового русла экономического развития, и выступает фактор пандемии, играющий роль локальной точки бифуркации.

Влияние подобных точек бифуркации на процесс формирования нового экономического русла имеет многоступенчатый характер, напоминающий расходящиеся, от брошенного в воду камня, круги. На первоначальном этапе наибольшие изменения претерпевают наиболее эластичные финансовые показатели, что обычно проявляется в дефиците ликвидности; по факту изменения финансовых показателей начинают менять экономические составляющие, к которым мы можем отнести и ситуацию с занятостью.

На последнем этапе речь идет об изменениях в наиболее неэластичных и жестких параметрах, к которым обычно относят вопросы, касающиеся инвестиционной и производственной деятельности.

Совокупность всех произошедших изменений и формирует новое русло экономического развития, и до завершения основной части процесса его формирования, давать какие-либо количественные оценки, представляется не совсем корректным. Размышлять о будущем, в текущих условиях, мы можем скорее в форме так называемых сценарных нарративов, то есть обозначая некие качественные аспекты, которые будут свойственны экономической реальности после прохождения подобного «сингулярного» периода.

Подобные сценарные нарративы, в своей исходной основе, будут основываться на сложившейся на момент возникновения точки бифуркации, ситуации в сфере занятости, характере ее влияния на функцию выпуска при соответствующих ограничениях в утилизации факторов производства.

Размышляя о характеристиках ситуации в сфере занятости, той самой исходной точки, вполне очевидным будет указать на достаточно высокий уровень занятости в РФ на момент «начала отсчета».

Так, по данным Росстата, официальный уровень безработицы в феврале 2020 г. составлял порядка 4,6%, что является историческим минимумом за последние несколько лет; независимые оценки также демонстрировали скорее дефицит фактора труда как такового.

Подобная ситуация, наряду с практически двукратной девальвацией национальной валюты, существенно сократившей возможность страны импортировать дешевую рабочую силу, отнюдь не способствовала повышению производительности труда в последние годы. Так, по данным Росстата, средний уровень индекса производительности труда за 2014-2018 гг. составлял 100,78 против 101,9, в период 2009-2013 гг.

Наряду с дефицитом фактора труда, относительно высокий уровень загрузки основных фондов в сложившейся ситуации, в условиях начавшегося прошлогоднего смягчения кредитно-денежной политики ЦБ, также выступал естественным ограничением темпов экономического роста, этот фактор во многом и определил обескураживающие показатели темпов роста ВВП за 2019 г.

Подобный вывод в целом согласуется с ключевыми положениями экономической теории, связывающей эти условия с изменениями ставок вознаграждения факторов производства, входящих в состав его предельных издержек, и отчасти, от масштабов производства в целом, то есть (принимая состояние техники и технологии за данность) от объема занятости. Не менее важными является и влияние изменений в уровне использования производственных факторов под влиянием изменений в эффективном спросе.

Формулируя теоретическую взаимосвязь между указанными элементами, в труде «Общая теория процента, занятости и денег» Джон М. Кейнс указывает, что «пока имеется неполная занятость факторов производства, степень их использования будет изменяться в той же пропорции, что и количество денег; если же налицо полная их занятость, то цены будут изменяться в той же пропорции, что и количество денег».

На практике вышесказанное означает, что в условиях увеличения платежеспособного спроса и высокого уровня занятости факторов производства, производители в большей степени будут склонны к увеличению уровня цен, нежели, чем к увеличению объемов выпуска как такового.

Отсутствие фиксации подобного роста цен в прошлом году, на наш взгляд, говорит скорее о недостатках в методологии расчета ИПЦ, прежде всего в контексте состава потребительской корзины, и об определенных временных лагах в данном процессе. Сложившийся же уровень использования факторов производства, в том числе и труда, перед формированием «эпидемиологической» точки бифуркации может быть охарактеризован нами как высокий.

Это означает, что на фоне текущего структурного шока предложения по целому ряду отраслей (туризм и т.п.), в условиях сопутствующего резкого сокращения объемов платежеспособного спроса, предприятия в первую очередь будут сокращать уровень загрузки факторов производства, в т.ч. и труда, и лишь во вторую – снижать уровень вознаграждения этих факторов. То есть, для среднестатистической трудовой единицы, вероятность потерять работу будет выше, чем вероятность пересмотра трудового договора на менее выгодных условиях по зарплате.

Сроки и потенциал восстановления нормальной работы целого ряда отраслей в настоящее время представляются неопределенными; кроме того, очевидно, что в процессе этого восстановления, по опыту работы в новых условиях, будет проведена определенная оптимизация бизнес-процессов, отнюдь не в пользу наемных сотрудников.

Нечто аналогичное можно сказать о сроках и темпах восстановления платежеспособного спроса населения. Резкое падение уровня доходов и ожидаемое кардинальное изменение потребительских привычек, и увеличение склонности к сбережениям, явно не будут способствовать быстрому возвращению на прежние уровни.

Вышесказанная аргументация позволяет нам предложить в рамках того, что мы назвали сценарным нарративом следующие качественные характеристики дальнейшего развития ситуации:

«Рост безработицы будет иметь преимущественно структурный характер, способный задержаться в российской экономике на продолжительное время. Это не исключает возможности возникновения дефицита рабочих рук в отдельных отраслях, несколько способствующего смягчению остроты ситуации, но не решающего структурных проблем в краткосрочном периоде, ведь довольно сложно представить себе менеджера по продажам женского пола из туристической отрасли, отправившегося на вахту на Ямал.

Неполная занятость, в основном, в дистанционной форме, получит значительно более широкое распространение, чем прежде. Определенное преимущество на рынке труда, по всей видимости, будут иметь сотрудники, способные к высокой степени автономности в процессе создания конечного продукта, в обычное время относимые к т.н. «многостаночникам».

Общее снижение уровня заработной платы, сокращение объема социальных пакетов, за исключением ситуации в отдельном, небольшом количестве отраслей, также является ожидаемым и, по всей видимости, неизбежным».

В долгосрочном периоде, с позиций бизнеса, подобная ситуация, парадоксальным образом, будет способствовать улучшению показателей производительности труда и «повышению качества» трудового ресурса. По всей видимости, он станет более мобильным, гибким и неприхотливым, что не исключает по-человечески понятной, ужасающей трагичности данного процесса.

Остается лишь надеяться, что в рамках государственной экономической политики будут приняты все необходимые меры, способствующие снижению негативных социальных эффектов в российском обществе.