В Турции культ Ататюрка постепенно сменяется культом Эрдогана

Действительно, Турция до сих пор скорее светская страна. Нынешняя турецкая власть не борется с образом Ататюрка, но использует его. Попытки вступить в ЕС (хотя сейчас это не так актуально), членство в НАТО, а-ля демократия – во всем этом заключается уникальность турецкого исламизма и лидера политического ислама в стране – Партии справедливости и развития (ПСР). В этом плане Реджеп Эрдоган – хитрый и умный политик, который понимает, что еще один радикальный перелом, только теперь в пользу религии, может самым непредсказуемым образом сказаться на его карьере. В конце концов, меньше века прошло с момента, когда турецкую конституцию пронзили шесть стрел Кемаля Ататюрка. На тот момент в главном документе страны уже не было положения, согласно которому ислам являлся государственной религией.

Радикальная секуляризация вызвала закономерную реакцию в виде исламизма. Несложно догадаться, что начни Эрдоган такую же агрессивную политику, это также вызвало бы реакцию, которая ему не нужна. Тем более, что большинство турок не желает жить по шариату. 

Тоже самое можно сказать и о храме Св. Софии. Да, это по-прежнему музей. Но не потому что так хочет Эрдоган, а скорее вопреки. Как-никак, храм включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, и просто так сделать его действующей мечетью нельзя. Тем не менее, опасения верующих христиан основаны не на «страшилках криптоармян-туркофобов», а, прежде всего, на сигналах, регулярно поступающих из Анкары. Речь об изменении статуса Айя Софии шла из уст турецкого лидера в марте прошло года. А недавно Фахреттин Алтун (руководитель отдела коммуникаций администрации президента Турции) опубликовал в своем Twitter пост с изображением храма Св. Софии с подписью: «Мы пропустили это! Но будьте терпеливы. Мы сделаем это вместе».

Возвращаясь к исламистской Турции. Несмотря на то, что я описал выше, утверждение о том, что Турция какой была, такой и остается, считаю вводящим в заблуждения. А аргумент, мол, посмотрите на висящие на каждом шагу портреты Ататюрка, слабым. Глубинные, сущностные изменения в турецкой политической и общественной жизни совершенно точно имеют место. Например, наступление Эрдогана на политические позиции армии. Напомню, что в Турции к вооруженным силам традиционно обращались не только, как к гаранту безопасности, но и как к стражу секулярных принципов Ататюрка. А что мы имеем сегодня?

К слову, ревизия началась задолго до Эрдогана. В 1950-е в т.ч. за это казнили премьер-министра Аднана Мендереса. Нет, разумеется, никаким исламистом он не был. Однако покусился на святое – стрелу под названием лаицизм. Выступая с программой правительства, Мендерес подчеркивал, что реформы Кемаля Ататюрка делятся на воспринятые и невоспринятые турецким народом. Под «невоспринятыми народом» подразумевались реформы, связанные с лаицизмом.

Затем на парламентских выборах в 1991 году 62 мандата получает исламистская Партия благоденствия, запрещенная в 1998-м за попытки нарушить принцип отделения религии от государства. 

Наконец, в 2002 году победу на выборах одерживает ПСР (363 мандата). Все начиналось вполне умеренно. Декларировалась приверженность основным принципам, сформулированным отцом турок. К Партии справедливости и развития образца 2002 года сложно придраться. Не вызывал вопросов и упор, ставившийся на развитии отношений с исламскими странами (проект «Исламская восьмерка»/ D-8). Стали ходить разговоры о «мусульманской демократии». Однако режим эволюционировал.

Конечно, за 18 лет серьезной исламизации не произошло. Может еще долго не произойдет. Но все идет к тому, что исламистскую ширму для власти в ближайшее время достроят. Внушительная часть пути уже пройдена. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в турецких СМИ нынче возможно оправдание военной операции в Ливии соображениями джихада. Культ Ататюрка постепенно сменяется культом Эрдогана. Консервативные ценности и исламское образование медленно, но верно возвращаются в жизнь турецкого общества (само по себе это не плохо. Плохо, когда это используют в личных целях). После попытки госпереворота процессы исламизации и закручивания гаек стали идти быстрее. Не даром даже появился термин «Новая Турция». Постепенно усиливается роль исламистских вакфов.

Еще раз, 18 лет – это не так уж и много. К тому же, в первые годы правления Эрдоган активно заигрывал с Западом. Но отсутствие взаимности способствовало отходу от умеренности. И сегодня (на фоне происходящего в Ливии и Сирии) нет никаких сомнений в использовании Эрдоганом исламизма в личных целях.

Что до Османской империи, то это действительно грезы. Которыми, тем не менее, мотивируют головорезов. Ни один из знакомых мне экспертов, говорящих об Османской империи, не допускает ее возрождения. Однако многие специалисты подчеркивают популистское значение этого образа. Называя Эрдогана «султаном», никто его таковым не считает. Однако этот образ хорошо скрывает криминальную сущность нынешнего турецкого режима. Согласитесь, воевать за большую и красивую идею куда интереснее, чем воевать за бизнес Эрдогана и его зятя.

Аббас Джума – специальный корреспондент РИА ФАН