Ваге Давтян: Саудовская Аравия вкладывает в энергосектор США ради собственной безопасности

Фонд национального состояния Саудовской Аравии планирует инвестировать $40 млрд в инфраструктуру США. План финансирования может быть представлен в ходе визита президента Дональда Трампа в Эр-Рияд, который запланирован на 19 мая. Между тем источник агентства Bloomberg предполагает, что оглашение заключения по вопросу инвестиций может быть отложено.

Что стоит за американо-саудовским сближением? На этот вопрос Экспертной трибуне “Реалист” ответил кандидат политических наук Ваге Давтян:

“Планы саудовцев по осуществлению инвестиций объемом $40 млрд в развитие инфраструктуры США вполне закономерны и являются логическим продолжением ряда экономических и геополитических процессов, связывающих обе страны. Более того, ожидаемую инвестиционную активность Саудовской Аравии необходимо рассматривать также с применением исторического метода, объясняющего многие процессы, происходящие в наши дни.

Не вдаваясь в подробный исторический анализ американо-саудовских отношений, определим лишь их основную ось, сводящуюся к противодействию США и СССР в период холодной войны. В поствоенный период США стали рассматривать богатое энергетическими ресурсами и вполне лояльное к ним саудовское королевство в качестве своего главного союзника в регионе. Лояльность эта, прежде всего, обуславливалась периодически выдаваемыми со стороны США льготными кредитами, а начиная с 1950-х годов – прямой финансовой помощью с целью поддержки экономического развития Саудовской Аравии.

Достаточно отметить помощь в размере $5 млн, выделенных американскими властями в 1952 году на развитие энергетических и транспортных инфраструктур, а также сельскохозяйственного сектора королевства. К этому времени США уже окончательно закрепили за собой Саудовскую Аравию в качестве своего регионального сателлита, выполняющего одновременно две функции. Первая, она же геополитическая, сводилась к обеспечению доминирования США на Ближнем Востоке и демонстрации военной силы, свидетельством чему являлось хотя бы возведение американской военно-воздушной базы в Дахране. Вторая функция, она же экономическая, сводилась к тому, что уже в середине XX века США являлись лидирующей в мире страной по уровню потребления энергоресурсов, особенно нефти.

И в этом смысле активное взаимодействие с саудовцами имело для американцев жизненно важное значение. Вспомним энергетический кризис 1973 года, когда шесть стран Персидского залива ввиду поддержки, которую оказывали США и европейцы Израилю, решили в одностороннем порядке поднять цену на нефть с $2 до $3,65 за баррель, а Саудовская Аравия и вовсе заявила о сокращении добычи на 10% и прекращении поставок США и Нидерландам.

Самая автомобильная страна мира – США – оказалась тогда в многокилометровых пробках. Начала рушиться “американская мечта”. И это было наименьшее из зол. Тогда же, с целью избежать окончательного энергетического краха, был принят план Саймона, долгое время скрываемый от общественности. Согласно плану, США обязывались покупать у Саудовской Аравии нефть, оказывать ей военную помощь, помогать с материально-техническим обеспечением, взамен получая саудовские инвестиции в госбюджет.

В целом, зависимость США от саудовских поставок – все ещё актуальная тема, и она, пожалуй, останется таковой даже при осуществлении трамповского new energy plan, нацеленного на повышение уровня самообеспечения.

Обращаясь непосредственно к вопросу о возможности активизации саудовских инвестиций в американскую экономику, отметим, что американо-саудовские отношения переживали свои лучшие моменты именно при президентах-республиканцах, рассматривающих традиционные энергоресурсы в качестве локомотива экономического, социального и политического развития. Таким был, например, Рейган, сумевший в середине 1980-х использовать саудовскую нефть как инструмент энергетического сдерживания СССР. Таков и Трамп, продвигающий идею развития нефтегазового сектора как основу проекта Great Again. И уж предельно понятно, что таковым не был экологоцентричный Обама, сфокусированный на возобновляемых источниках.

Кстати, именно при Обаме американо-саудовские отношения периодически оказывались в тупиковом положении из-за расхождений по Сирии, Ирану, арабо-израильскому конфликту и пр. Более того, именно при Обаме в 2016 году Конгрессом был принят законопроект, позволяющий предъявлять судебные претензии Саудовской Аравии по обвинению в причастности к теракту 11 сентября, на что саудовцы пригрозили продать американские долговые обязательства в размере $750 млрд. Примечательно, что в самый разгар скандала Вашингтон опубликовал информацию о размере государственного долга перед Саудовской Аравией, составившего около $117 млрд.

Суммируя, констатируем, что инвестиционная инициатива явно не имеет одностороннего характера и активно лоббируется трамповской администрацией. Цель инициативы, которая, скорее всего, в том или ином виде будет воплощена в жизнь – возврат к традиционному миропорядку с явно выделенными зонами американского влияния, что само по себе неплохо с точки зрения предсказуемости мировых политических процессов в будущем. С другой стороны, согласно энергетической стратегии Трампа, предполагается активизация американского нефтяного экспорта на внешние рынки. И вполне логично, что главным потенциальным конкурентом для США выступает именно Саудовская Аравия – крупнейшая в мире по доказанным запасам нефти. В подобных условиях взаимодействие и согласованность – главное лекарство от возможных кризисов. Очевидно, что стороны понимают это, и с уверенность можно предположить, что значительная часть саудовских $40 млрд будет направлена в энергетическую сферу. Словом, дух Саймона все ещё витает над Вашингтоном и Эр-Риядом”.

Ваге Давтян – кандидат политических наук, специально для Экспертной трибуны “Реалист”