Онлайн-голосование в Москве: выборы прошли, а шум продолжается

МОСКВА (ИА Реалист). Выборы в России прошли, партии и их участники признали результаты. Сколько-нибудь серьезных протестов нет. И лишь один вопрос — вопрос дистанционного электронного голосования (ДЭГ) остался в фокусе внимания. Оппозиция подает электронное голосование как инструмент фальсификации и требует отмены результатов онлайн-голосования по Москве.

Поскольку это был своего рода эксперимент, то как со всяким экспериментом необходимо проанализировать результаты. Попробуем это сделать. Во-первых, закон всемирного тяготения отменить невозможно. То есть техническое достижение, хоть раз использованное человеком, используется и в дальнейшем. Поэтому ставить вопрос об отказе от электронного голосования, мягко говоря, наивно.

Но тогда тем более становится важным вопрос о качестве этого голосования. Необходимо сделать все, чтобы у общества не возникало недоверия к этому инструменту. Преодолеть такое недоверие можно только сняв претензии, которые высказаны оппозицией. Мы, конечно, не сможем снять претензии, но попробуем проанализировать и оценить их соответствие реальности.

Сначала о Москве.

Почему голосование именно в столице вызвало такую эмоциональную реакцию? Отчасти это произошло из-за масштабов события. В Москве электронно голосовали более 1,7 млн человек. Но не менее значимым является статус Москвы как столицы — эталона для всей страны, если ставятся под сомнение выборы здесь, то под сомнение ставятся выборы во всей стране.

В чем же претензия оппозиции? По версии оппонентов власти, выборы фальсифицированы и их результаты необходимо не признавать. Но вот обоснований этого тезиса несколько.

Первое обоснование. Результаты голосования бюллетенями и электронным голосованием не совпали. Более того, в ДЭГ побеждала партия «Единая Россия», даже там, где на участках по бюллетеням побеждала оппозиция. Вывод —фальсификация.

Кажется, весьма убедительный тезис. Но это лишь на первый взгляд. Дело в том, что ЕР призвала своих сторонников голосовать электронно, а другие партии наоборот выступали против онлайн-голосования. В результате большинство тех, кто проголосовал электронно, оказались сторонниками «Единой России». Если здесь и есть чему удивляться, так это тому, что среди электронно проголосовавших оказалось некоторое число противников единороссов. Тем же объясняется тот факт, что после подсчета электронного голосования единороссы выиграли в нескольких одномандатных округах, где по бюллетеням лидировала оппозиция.

Обоснование второе. Задержка оглашения результатов электронного голосования до утра следующего дня. А между тем онлайн-голосование можно подсчитать настолько же быстрее, насколько компьютер быстрее считает, чем человек. Кроме того, на выборах в Мосгордуму результаты появились сразу же. Отсюда вывод — задержка была связана не с технической необходимостью, а значит она использовались для фальсификации.

Тоже, казалось бы, логичный тезис. Но он в самом себе несет отрицание. Мешает опыт выборов в Мосгордуму. Если и тогда были фальсификации, то почему для этого не потребовалось дополнительное время, а сейчас потребовалось? Специалисты Мосгоризбиркома поглупели? А если тогда фальсификаций не было, то почему тот же городской избирком и Общественный штаб по наблюдению за выборами допустил то, чего не допускал прошлый раз? Нет логики.

Третье обоснование. Все серверы электронного голосования находились в московском штабе по наблюдению за выборами, а значит под контролем власти, независимым же наблюдателям с определенного момента (перестали работать ключи) доступ к информации о электронном голосовании был перекрыт. Поэтому ДЭГ было не прозрачным, а значит нелегитимным.

Тоже сильный тезис. Если бы не одно «но». Руководил Общественным штабом по наблюдению за выборами в столице Алексей Венедиктов, западник и либерал, который должен был контролировать действия штаба и которого трудно заподозрить в излишней лояльности властям. Конечно, сам факт сбоев и отключений, если они были, прискорбен, потому что это действительно бьет по доверию к электронному голосованию.

Но вот нюанс. Говоря о фальсификациях в рамках передач и круглых столов, представители оппозиции не делают ни юридических, ни политических шагов для борьбы с ними. Нет ни исков, ни крупных протестных акций. Небольшой митинг собрали коммунисты. Но уже на встрече с Владимиром Путиным лидер КПРФ Геннадий Зюганов о фальсификациях не говорил. Единственная партия, выразившая некоторое недовольство — это «Справедливая Россия», но ее представители говорили об одном округе и Башкирии.

Отсутствие активности косвенно подтверждает неуверенность оппозиции в своих тезисах. Несмотря на критику, а может быть и благодаря ей, можно утверждать, что выборы в Москве, в том числе и в сегменте ДЭГ, прошли успешно и практически без нарушений. За что нужно благодарить не только избирком, но и московские власти. А задача эта была совсем непростой. Москвич, столичный житель, требователен к власти. Процент оппозиционеров в городе высокий. Оппозиционер в России — человек обеспеченный, а в Москве процент таких высокий. Кроме того, москвичи привыкли к четкой организации и комфорту. Но выборы были организованы настолько хорошо, что практически не было жалоб не только политических, но и на саму организацию процесса. И это успех властей.

Дмитрий Журавлев — директор Института региональных проблем, специально для ИА Реалист