Российская политическая система (РПС), как показывает историческая практика, довольно устойчивая конструкция.
Отсутствие приверженности какой-либо идеологии делает ее гибкой и вполне эффективной в использовании практически любых символических форм.
Поэтому система РФ способна одновременно посылать в качестве официальных как «либеральные», так и «сталинистские» сигналы. При том, что ни одни из них, на самом деле, не являются системообразующими элементами для этой модели, более того, они вообще не являются адекватными и искренними для нее.
Российская политическая система абсолютно технологична, это система-хамелеон, способная менять цвет, чтобы обеспечить себе выживание в любом социальном контексте.
Большая ошибка актуальных кураторов РПС – попытка «укрепить» ее за счет каких-либо идеологических «принципов». Нынешняя игра в консервативный популизм – не более, чем очередная попытка «сменить цвет», откликаясь на внутреннюю и внешнюю коррекцию политических трендов.
Думаю, у системы РФ и ее операторов хватит ума не рубить самый большой сук, на котором она висит – системную внеидеологичность – и не пытаться на практике воплотить недавно вброшенные через обновленную Конституцию догмы «идеологического пакета», угрожающие технологичной эластичности РПС.
В силу абсолютно технологичного характера РПС и особенностей колебания российского общественного мнения, точкам невозврата для нее, то есть, наступления момента, когда она может оказаться перед реальной угрозой разрушения, на мой взгляд, являются следующие события / явления:
- Обнуление лояльности руководства спецведомств, прежде всего, ФСБ. Другими словами, госпереворот, организованный руководством нескольких силовых структур при непременном участии ФСБ – наиболее влиятельной из таких ведомств.
- Обнуление пропагандистского ресурса. То есть неспособность РПС далее управлять общественным мнением через информационно-манипулятивные каналы.
- Обнуление внутренней стратегии отказа от «налога кровью». Другими словами, если РПС ввяжется в конвенционный (не гибридный) крупномасштабный или длительный вооруженный конфликт за пределами РФ, что приведет к крупным потерям среди военнослужащих по призыву, спровоцировав ситуацию народной беды. Любая большая необоронительная война за пределами России – это смерть для РПС, которая сразу же утратит свою внутреннюю легитимность.
Что касается внутренних конфликтов в РПС, в виде конкуренции элит, протестных акций, имитации борьбы с коррупцией и т.д., то они не являются опасными для системы РФ.
Более того, такие конфликты необходимы, они поддерживают адаптивный тонус РПС, помогают ее настройке на более оптимальный конкретной ситуации режим.
В ходе такой настройки могут и должны происходить кадровые чистки, замены целых команд, однажды произойдет и смена формального лидера через транзитную комбинацию. Но все это не угрожает существованию РПС, которая имеет хорошие шансы пережить советскую систему, тем более, если не будет пытаться быть похожей на нее в конструкционном отношении.
Самый протестный регион в России сегодня – это Кремль. Именно недовольство актуальной реальностью спровоцировало кампанию по внесению изменений в Конструкцию РФ. Поэтому Владимир Путин сегодня – самый протестный политик в стране.
По стране протестные настроения размазаны в целом примерно одним слоем. Максимальный протестный потенциал сосредоточен в крупных городах и в обеих столицах.
Но сами по себе протестные настроения угрозы долгосрочной политической стабильности и политическим режимам в регионах или в столицах не несут. Такую угрозу могут нести длительные и относительно многочисленные протестные акции. А такое возможно лишь в том случае, если протестом управляют ресурсные группы местной элиты. Протест, в котором не участвуют элиты, не имеет перспектив.
Поэтому наибольшим протестным потенциалом располагают сегодня те регионы РФ, где ресурсные группы местных элит располагают возможностью трансформировать протестные настроения в протестные действия и управлять массовыми акциями неповиновения длительное время.
С точки зрения технологии, речь идет о способности местных элит вывести на улицы тех или иных региональных столиц не менее 3% их жителей и поддерживать такое протестное присутствие в публичном пространстве около двух месяцев.
Пока я не вижу в РФ таких регионов.
Андрей Серенко – директор Аналитического центра Российского общества политологов, специально для ИА «Реалист»
