В течение многих лет Израиль предупреждал Запад о последствиях “иранского экспансионизма” в регионе, который может привести к разрушительным последствиям с огромными человеческими жертвами среди гражданского населения. Хотя администрация Дональда Трампа и заняла более жесткую позицию в отношений Ирана, чем его предшественник, но все меры Вашингтона в этом направлении на данном этапе характеризуются низкой результативностью и мало удовлетворяют запросы Израиля.
В Израиле считают, что Запад мог бы сыграть более эффективную роль в сдерживании “имперских аппетитов” Ирана, но их действия не переходят за рамки дипломатического умиротворения и призывов сторон сесть за стол переговоров.
Сирийская война для Ирана является частью более широкой стратегии. Тегеран намеревается стать главной и доминирующей военной державой в арабском мире. Иран в последние годы стал менее изолированным в регионе и достиг больших успехов укреплением своих позиции в Ираке, Сирии и Ливане, а также имеет значительное присутствие в Йемене.
Масштабное военное присутствие иранцев не только в Ливане, но и в Сирии открывает двери для нового конфликта. Для Израиля настал период, когда его стратегическая неуязвимость ставится под вопросом. Нейтральная позиция Запада и других ключевых игроков в Сирии создает ситуацию, когда Израиль будет вынужден реагировать самостоятельно, оперативно и чрезмерно жестко.
Периодические мощные удары израильских ВВС по позициям сирийских и иранских военных объектов нацелены на то, чтобы послать четкое послание Тегерану: “Мы не позволим вам создать военные базы в Сирии”.
Стратегический императив Израиля заключается, прежде всего, в том, чтобы одновременно избежать войны со всеми арабскими государставми. Сегодня Египет не заинтересован в борьбе с Израилем и сотрудничает с ним в борьбе с джихадистами на Синайском полуострове, а национальная безопасность Иордании по-прежнему зависит от Израиля. До недавнего времени Израиль был более безопасным, чем когда-либо. Помимо безопасности вдоль своих иорданских и египетских границ, Сирия находилась в хаосе, а “Хезболла” сражалась на разных фронтах в Сирии. Это означало, что ни Сирия, ни Ливан не представляли реальной угрозы. Вся периферия Израиля была в относительной безопасности.
Поражение противников режима Башара Асада изменило стратегическую реальность для Израиля. Если по сирийскому вопросу Израиль еще может найти общий язык с Россией, то с Ираном этого не получится. Несмотря на то, что за годы войны в Сирии “Хезболла” понесла больщие потери и сильно ослабла, с падением интенсивности боевых действий. “Хезболла” при активной поддержке Ирана начала работать над восстановлением своего военного потенциала. Отдельно “Хезболла” укрепляет позиции в Ливане и сосредотачивается на израильском направлении. Теперь Израиль, который воевал с “Хезболлой” в 2006 году, будет рассматривать и Ливан, и Сирию как “иранскую военную базу” со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Реальная угроза для Израиля со стороны Ирана заключается не в его ядерной программе (ибо иранцы хорошо осознают, что не смогут применить данный вид оружия, если бы и имели ядерную бомбу), а в разведывательном потенциале Тегерана в плане поддержки своих сторонников в различных арабских странах.
Поэтому визит премьер-министра Биньямина Нетаньяху в Москву в конце января 2018 года был стремлением Израиля при посредничестве России дипломатическим путем избежать прямого военного столкновения с Ираном и проиранскими формированиями в Сирии.
Израиль пытается убедить Москву оказать “давление” на иранцев, которые являются союзниками Кремля по многим ключевым проблемам в регионе.
Пока не совсем ясно, какие шаги предпримет Россия, чтобы “утихомирить” Иран и “успокоить” Израиль, так как Иран обладает более значительными военными возможностями в Сирии, чем русские (кроме ВВС). Неизвестно, что Москва может предложить иранцам в качестве компенсации в обмен на “нейтралитет в отношений Израиля”.
Так как Москва достигла своей главной стратегической цели в Сирии – создание военных баз, продемонстрировав способность вести длительную войну на некотором удалении от своих границ. Теперь перед РФ стоит дилемма: “Что она собирается делать, когда выиграет?”.
По мере увеличения опасности столкновения Ирана и Израиля в Сирии Москва сталкивается со следующей ситуацией: “Какую позицию занять в следующей потенциальной войне?”. Россия выиграла первый раунд битвы за Сирию. Следующий может стать куда сложнее.
Состояние перманентной угрозы у северной границы Израиля не может долго находиться в подвешенном состоянии, ибо Израиль уже продемонстрировал свою решимость и возможности пресечь любые “провокации” исходящей из Сирии.
Запад и Россия не могут себе позволить, чтобы ирано-израильское столкновение в Сирии переросло в крупномасштабный конфликт. Если это произойдет, то следующая война потянет за собой и США, а при таких стечениях обстоятельств победителей в Сирии не будет.
Василий Папава – иранист, эксперт по Ближнему Востоку, специально для ИА “Реалист”
