Дмитрий Журавлев: Национальная кадровая политика в СССР – истоки и принципы

Вопрос об организации многонационального государства был для большевиков-марксистов вопросом принципиальным. И дело даже не в том, что у них впервые появилась возможность реализовать марксистскую схему равноправного сотрудничества народов. Дело в мировой революции, в ходе которой все народы должны были войти в единый союз. Естественно, что этот союз должен был привлекать народы, а не отпугивать их. Следовательно, права народов должны были быть гарантированы любой ценой, даже вопреки интересам союза как целого. Точнее – главный интерес союза в том и состоит, чтобы привлекать народы.

Именно исходя из этого нужно рассматривать спор о автономизации, возникший непосредственно перед созданием СССР. В этом споре работники, отвечающие за национальную и региональную политику (Сталин, Дзержинский и Орджоникидзе) схлестнулись с теми, кто отвечал за достижение стратегических целей (Ленин, Каменев и Троицкий).

Первые, исходя из логики управления, считали необходимым включение всех советских республик в состав РСФСР на правах автономий. Вторые, исходя из стратегических задач того момента, выступали за создания принципиально нового объединения, СССР, в котором Россия будет лишь одной из республик.

Политический вес второй группы был очевидно больше и в декабре 1922 года СССР было создано. Новое объединение имело довольно узкие полномочия – почти всё было в ведении республик. Достаточно напомнить, что прокуратура СССР была создана только в 1935 году, а до этого прокурорский надзор был республиканской прерогативой.

Но мировая революция не случилась, и СССР начало преобразовываться в регулярное государство. Понемногу от республик к союзу перешло большинство полномочий. В конечном счёте была принята Конституция 1936 года.

Но в сталинский период управлял страной, в том числе и национальными республиками, уже исключительно партийный аппарат. И именно от позиции этого аппарата, в том числе его национального состава, а не от структуры государственной власти, зависела национальная политика в СССР.

Партийный аппарат был наименее национальным. Это повелось ещё с ленинского времени, когда партийный аппарат не воспринимался как власть, а поэтому не был ограничен национальными требованиями. К титульной нации должен был принадлежать глава ЦИКа (Верховного совета) республики. Первый же секретарь обычно был либо русским, либо евреем, а иногда и третей, но не титульной национальности (1).

При Иосифе Сталине ситуация ужесточилась. Сталин ввёл положение, что первым секретарем любого комитета может быть только человек, работавший до этого в вышестоящим комитете. И его национальность при этом не имела никакого значения. Правда, на уровне союзных республик это правило переодически нарушалось. Тот же Л. П. Берия стал первым секретарем Закавказья и Грузии, не работая до того в Москве. Причина, думается, была в том, что это был политический уровень и Сталин лично расставлял тех, кто ему нужен, а не тех, кто соответствует формальным требованиям.

В целом же при Сталине национальный состав партийного аппарата был вторичен.

После смерти Сталина новое руководство сделало ставку на усиление роли республиканских ЦК в жизни партии и страны. Причина была очевидной. Никита Хрущев, проработавший почти всю жизнь вне Москвы, пользовался меньшей поддержкой в союзных структурах, чем Маленков или Молотов. Зато среди республиканских и областных секретарей он был свой брат. На них он и опирался.

Поэтому вместо принципа “только сотрудник низшего органа может возглавить низший”, пришел противоположный принцип – “только секретарь обкома может стать секретарем ЦК”.

Более того, теперь только представитель титульной нации мог стать первым секретарем республиканского ЦК. Правда, этот принцип имел пять исключений и все пять в Казахстане. В период освоения Целины первыми секретарями были Пономаренко, Брежнев, Яковлев, Беляев. А в “перестройку” ненадолго пришёл Колбин.

В остальных же республиках принцип национального представительства работал.

Но было одно обстоятельство. Первым секретарем в национальных республиках был местный, но вторым к нему шёл человек из Москвы – из аппарата ЦК (почти всегда это был славянин). Второй секретарь был не просто заместителем первого, на него замыкался силовой блок и кадровая политика. Практически это был комиссар Москвы в республике. Правда, первые секретари крупнейших республик входили в политбюро, а вторые нет. Так что не только второй мог воздействовать на первого, но и наоборот – своеобразная система сдержек и противовесов.

И такая система продержалась до конца.

Примечания:

1. Первым секретарем ЦК Белоруссии был армянин Мясников

Дмитрий Журавлев – кандидат политических наук, директор Института региональных проблем, специально для ИА “Реалист”