Денис Федоров: Россия сбрасывает американские гособлигации. Часть II

В ответ все эти простые вопросы из разряда “Где деньги, Зин?”, отечественные жрецы Консенсуса, отвечали примерно так, как и подобает настоящим иерофантам, окормляющим заблудшее реакционное стадо простыми истинами. А именно, уклончиво, непонятно и без конкретных цифр, лишь время от времени, словно с барского плеча выдавая общий размер вложений на отдельную дату.

В ход шли все те же, уже успевшие набить оскомину мантры: “…американские облигации самые надежные и ликвидные в мире, Центральный банк должен сохранять свою независимость, других возможностей для инвестирования все равно нет, у нас все разворуют…”.

Подробная же информация из разряда “адреса, пароли, явки”, а именно – какие выпуски были приобретены и на каких условиях (на вторичном рынке или аукционах ФРС), какие были проданы на вторичном рынке, а какие погашены по истечению срока размещения облигаций хранилась и хранится российскими финансовыми службами не хуже кодов к “ядерному чемоданчику”.

Поэтому оценка эффективности вложений в американские долговые бумаги возможна лишь на весьма и весьма обобщенном уровне.

И все же, самый примитивный (в силу отсутствия развернутых данных) анализ оценки финансовой эффективности российских вложений позволяет нам говорить о доходе в размере порядка $30-40 млрд за период 2007-2018 гг. Много это или мало?

Экономика вещь во многом парадоксальная, и пытаясь ответить на этот вопрос, сложно не скатиться в известный скетч комика про раков, которые, как известно, “…были по 5, но большие… но вчера. А сегодня по 3… но маленькие…но сегодня…”. И правильный ответ на поставленный вопрос, наверно, будет звучать так: “Смотря кого Вы об этом спросите”.

Для понимания того, о чем может идти речь, имеет смысл процитировать слова небезызвестного А. Коха (в те самые “святые 90-е” занимавшего должность председателя  Госкомимущества РФ), о результатах проведенных приватизационных программ: “…Россия реально от приватизации получила фондовую инфраструктуру, возможность торговать акциями, возможность привлечения инвестиций, Россия получила слой частных собственников, Россия получила деньги… э-э-э… порядка 20 миллиардов долларов, и мне кажется, что этого достаточно…”.

И наверно, если подходить к делу именно с таких позиций, то приведенная нами выше в качестве экспертной оценки сумма в $30-40 млрд, кому-то покажется довольно значительной.

Если же говорить о возможности альтернативных вложений (а они, безусловно присутствовали, достаточно лишь взглянуть на динамику цены на золото), упущенных возможностях в отечественной экономике, что к 2012-2013 гг., в конечном итоге, едва не привело к скатыванию в тупиковый, на уровне “встраивания в международные технологические цепочки, пусть и на вторых ролях”, путь развития – то эту сумму стоит признать ничтожной.

И, поистине, достойно сожаления, что и сейчас, в среде либерально настроенных отечественных экономистов (если судить по последним интервью нового председателя Счетной Палаты РФ А. Кудрина), в этом смысле, мало что изменилось.

По всей видимости, у высшего руководства страны на этот счет было другое мнение. К пониманию этого аспекта нас подводит тот факт, что в условиях фактической стагнации предыдущей модели развития и стремительного роста геополитических рисков в период 2012-2013 гг., Россия начинает, пусть и понемногу, но избавляется от американских гособлигаций.

В 2013-2014 гг. если судить по имеющейся динамике, можно было говорить о некоей экономической, связанной с резким возникновением кризисных явлений в экономике, подоплеке (в частности, необходимости поддержки курса рубля осенью 2014 г.), то, по результатам апреля этого года, как представляется, в этом вопросе принято довольно жесткое решение стратегического характера. И речь здесь идет не только об экономике, хотя вялый, едва отличимый от стагнации результат 2017 г., конечно же, сыграл свою роль.

Дело в том, что межгосударственные инвестиции подобного рода, с учетом их объемов, практически никогда не имеют исключительно финансового характера. Как минимум, они определенным образом цементируют уровень и характер экономических взаимоотношений между странами, что особенно показательно для китайско-американских отношений.

Как максимум же – они несут в себе преобладающий объем того, что можно было бы назвать весьма расплывчатым термином “чистая политика”, по сути, отражая уровень взаимного доверия между странами. И в этой “чистой политике”, определенные действия и меры зачастую выражают как раз то, что руководство той или иной страны не может озвучить вслух уже по дипломатическим соображениям.

Поэтому, учитывая скорость и объемы апрельского выхода из американских облигаций на очень сложном геополитическом фоне (последних полетов “красивых и умных” ракет США в Сирии), безотносительно, были ли облигации сброшены на вторичном рынке или пришел срок погашения объемов 2007-2009 гг., принятое решение может говорить о многом.

На геополитическом уровне (с учетом того, что было сброшено именно 50% имевшегося на тот момент объема), стоит предположить, что подобный шаг более, чем убедительно сигнализирует руководству США о стремительной деградации двухсторонних отношений практически до точки невозврата, что потребовало соответствующего выравнивания баланса и в финансовой сфере.

Конечно же, это не та сумма, которая могла бы нанести США серьезный экономический ущерб, но внести немножко дегтя в планы Америки по ликвидации проблем с платежным балансом, она вполне способна. О том, что этот сигнал был получен и понят так, как надо, во многом свидетельствует и странная тишина как отечественных, так и зарубежных СМИ в преддверии саммита Россия-США 16 июля в Хельсинки.

С экономической точки зрения, произошедшее свидетельствует, что Россия, предпринимает активные шаги по выходу из экономической удавки Вашингтонского консенсуса, и пусть и не без ошибок, но понемногу нащупывает свой путь развития с учетом присущей только ей уникальных особенностей развития.

На управленческом уровне, есть ощущение, что страна все же наконец отходит от имевшей место быть, практически все 2000-е годы, вульгаризации денежно-кредитных отношений, опошления их до уровня статичных балансовых моделей на уровне ментальности, соответствующей скорее колхозным счетоводам, чем государственным финансовым структурам.

И остается лишь пожелать, чтобы высвобожденным в результате апрельских действий, денежным средствам, нашлось более эффективное, соответствующее текущим экономическим и цивилизационным вызовам, применение.

Денис Федоров – кандидат экономических наук, специально для ИА “Реалист”