Без государственных задач наука не имеет возможности к самореализации

С неприятным чувством наблюдаю за все более углубляющимся кризисом гуманитарной научной сферы. Для чего сегодня человек идет на гуманитарное отделение ВУЗа? Набор вариантов небольшой. Отсидеть пять лет, чтобы не пилили за бесстатусное безделье (вузовское безделье статусное, труднее подкопаться). Выйти замуж. Откосить от армии. Вообще непонятно зачем. И так далее.

В условиях, когда государство не ставит задач, а потенциальным потребителям наплевать, наука просто не имеет возможности к самореализации, к охвату, нет трансляции современного, новейшего научного знания, открытий, потому что это не нужно. Поэтому ученому-преподавателю нет никакой необходимости следить за научными достижениями. Вполне достаточно чтения несколько улучшенного школьного курса.

Проблема эта, на самом деле, серьезнее, чем может показаться. Существует два основных канала трансляции научных знаний от сообщества профессиональных ученых к обществу. Это издание книг и статей и вузовская аудитория. С аудиторией все понятно. Ей ничего не нужно. Книги и статьи почти никто, кроме профессионалов, не читает по ряду причин. Первая – их надо уметь найти.

Во-вторых, они нередко написаны таким языком, который вызывает естественную реакцию отторжения у большинства нормальных, не онаученных, людей. Например: “Ровно в той степени, в которой наша неотрефлексированная рефлексия пытается констатировать наше знание о государе как сугубо “человеческое”, ровно в этой самой степени она, эта мысль, мифологична. Типологически мифологична, т.е. строится по образцу мифа. В своем мышлении о государе, о его означивающих функциях, мы, естественно, означиваем с помощью “государя” свои собственные символические пространства. Наши мысли о нем это и есть мы сами, не отделенные от него в этом процессе мышления. Государь как означающее вскрывает воображаемость субъекта и тем самым как бы упраздняет его”.

В-третьих, непонятно зачем вообще это покупать, нередко за большие деньги. История больше не учит, а информирует, не воспитывает, а развлекает. А для информации и развлечения есть интернет. Поэтому не покупают и не читают. А невостребованность литературы – это серьезный показатель. Нельзя не согласиться с Михаилом Бойцовым, который пишет, что “об успехе социальной роли истории (как и любой иной дисциплины) следует судить по интересу к ней за рамками профессионального сообщества”. Таким образом, и через этот канал наука не доходит до основного слоя потребителей. Итог мы все видим.

Борис Якеменко – историк, доцент кафедры истории России Российского университета дружбы народов