Политическая расстановка сил в современной Сирии, как и ранее, напрямую зависит от консенсуса внешних сил, вовлеченных процессы на территории арабской республики. Cейчас такими силами являются Россия, Соединенные Штаты, Турция и Иран, с временными включениями Израиля.
Именно последний стал главным ньюсмейкером, связанным с арабской республикой, нанеся по ней серию авиаударов. В ответ на запуск одной, предположительно, иранской ракеты типа “Раад”, днем 20 января были поражены несколько целей, а затем, после попытки удара еще одной ракетой по горнолыжному курорту Хермон, впрочем, отраженной системой “Железный купол”, – еще несколько, включая инфраструктуру Дамасского аэропорта и сирийские зенитные батареи, ночью. При этом Израиль в данной ситуации еще и обвинил сирийскую сторону в “агрессии”, возмутившись обстрелом своих вторгнувшихся в воздушное пространство соседней страны самолетов.
Тональность публичных заявлений Тель-Авива в отношении агрессивных действий против Дамаска с некоторых пор поменялась. Если раньше после своих агрессивных акций израильтяне стремились отмалчиваться, то сейчас, в основном устами озабоченного предвыборной кампанией премьера Биньямина Нетаньяху, признают каждую атаку. Частично в Израиле это связывают не только с внутриполитическими коллизиями, но и с информационным противостоянием Ирану. По мнению израильской стороны, иранская бригада “Аль-Кудс” под командованием генерал-майора Касема Сулеймани, стремясь удовлетворить запросы иранского общества и руководства, намеренно скрывает свои потери и преувеличивает достижения. В свою очередь, говоря о своих успехах открыто, Тель-Авив стремится “отрезвить” начальство Сулеймани в Тегеране, и усилить партию его противников – сторонников президента Хасана Рухани, которых считает в силах добиться вывода иранских военных советников из САР.
Примечательна реакция российской стороны на израильские удары. Несмотря на то, что за несколько дней до ударов по Дамасскому аэропорту Россия раскритиковала совершенные ранее налеты ВВС Израиля на данный объект, на событие 20 числа РФ отреагировала, лишь спустя три дня. Тональность заявления была вполне ожидаемой. Израиль вновь призвали прекратить нападать на САР. Однако почему так поздно, и сравнительно мягко? Представляется, что, несмотря на опубликованную ранее рядом СМИ информацию о контроле РФ отвода иранских военных советников и подконтрольных ИРИ группировок на 80-100 км от израильских границ, этого не произошло. Впрочем, нельзя забывать и о фактическом бездействии российских комплексов С-300, размещенных в Сирии, и вроде бы призванных противодействовать израильской угрозе, но до сих пор ни разу не отметившихся на этой ниве. Более того, израильская сторона вновь утверждает, что российская сторона была предупреждена об ударах 20 января, что не может не свидетельствовать о наличии взаимопонимания между Москвой и Тель-Авивом в Сирии, и их консультациях, проходящих не только без участия, но и, возможно, без ведома Дамаска.
Тем не менее, израильские военные удары оказывают скорее переферийные влияния непосредственно на политическую ситуацию в Сирийской арабской республике. Они не призваны, да и не могут, каким-либо образом сказаться на возможностях правительства внутри страны, на расстановку сил в противостоянии официального Дамаска с повстанческими и террористическими группировками, и направлены скорее на локальное противостояние Ирану.
Гораздо серьезнее выглядят разгоревшиеся в последнее время вновь “курдские страсти”. Причиной тому стало, с одной стороны – начало вывода американских войск с территории Сирии, а с другой – взрыв смертника в начале января в контролируемом американцами и союзными им боевиками Сирийских демократических сил (СДС) Манбидже, унесший жизни 16 человек, включая американских военнослужащих. С одной стороны, это было воспринято как сигнал того, что остающиеся в городе курды не могут обеспечивать в нем порядок, а с другой, и как следствие, – в качестве индикатора “необходимости” ввода в населенный пункт турецких войск. Последние уже расквартированы на окраинах Манбиджа, в то время, как с противоположной стороны, на других окраинах, уже патрулируют территорию сирийские военнослужащие и российские военные специалисты.
Если раньше ввод войск сирийского правительства в город был вполне очевидным и реализуемым сценарием развития ситуации, то сейчас турецкая сторона выразила готовность противодействовать ему. В частности, официальный представитель МИД Турции Хами Аксой не только заявил о необходимости не дать возможности Дамаску “воспользоваться ситуацией” и войти в Манбидж после ухода оттуда американцев, но и о том, что план введения туда турецких войск согласован Анкарой с США. Речь идет о создании 20-мильной буферной зоны. Якобы, она должна контролироваться турецкими ВС, и защищать границы Турции от нападений курдов.
Между тем представители курдов СДС, контролирующих, как Манбидж, так и весь северо-восток Сирии уже выразили готовность договориться с сирийским правительством. В частности, Бедран Кия Курд, официальный представитель Демократического общественного движения, осуществляющего сейчас административные функции в Манбидже, заявил, что его сторона примет лишь два варианта развития ситуации – зона безопасности под контролем ООН, либо введение в регион сирийских правительственных войск.
Военная ситуация в Сирии. Карта: South Front
Не следует забывать и о дипломатической позиции России и ее военной поддержке сирийского правительства. Первая выражена рядом заявления МИД РФ о том, что именно Дамаск должен взять контроль над Манбиджем, а вторая – в наличии в сирийской армии российских военных советников и контроле неба над городом, который, по общей договоренности, перейдет после ухода американцев к ВВС РФ. Все это дает Дамаску несомненные, как военные, так и политические преимущества, и даже в усложнившихся условиях делают его шансы на овладение заветной территорией достаточно серьезными.
Что касается Турции, то она в основном осуществляет свои планы на территории Сирии не напрямую, а руками подконтрольных ей группировок, слитых в Сирийскую свободную армию (ССА). Однако в настоящее время ССА испытывает немалые проблемы в связи с активизацией джихадистов “Хайат Тахрир Аш-Шам”* (бывшей “Джабхат ан-Нусра”*, местного филиала “Аль-Каиды”*) в провинциях Идлиб, Алеппо и Хама. С 1 по 10 января с.г. “Хайат Тахрир аш-Шам”* провела мощное наступление на позиции протурецкой ССА и афиллированного с ней Национального фронта освобождения, и заставила их отступить в район Африна. В ходе операции были разгромлены группировки “Нуреддин аз-Зинки”* и “Ахрар аш-Шам”*, и даже спешно переброшенные с востока подкрепления не смогли остановить “Хайат Тахрир аш-Шам”*. Сейчас вся неподконтрольная сирийскому правительству сельская местность провинции Хама, запад Идлиба и часть Алеппо контролируется джихадистами и подчиняется сформированному им Правительству спасения.
Стабилизация положения требует и дипломатических усилий Турции. Пока Анкара своим влиянием удерживает джихадистов от продолжения наступления, и снятия дополнительных частей ССА с манбиджского направления. Последнее крайне затрудняет действия против сирийского правительства на северо-Востоке Сирии, прояви оно и его российские и иранские союзники достаточно твердости и решительности. Более того, изменившаяся ситуация подвешивает дамоклов меч над турецким влиянием в Идлибе, т.к. дает возможность войскам Башара Асада и России начать наступление на “Хайат Тахрир аш-Шам”*, признанную террористической группировкой и не подпадающую под соглашение о разграничении, выработанное РФ, Турцией и Ираном.
Несмотря на воинственные заявления и, казалось бы, облегчение своего положения в свете вывода американских войск из Сирии, Турция попадает в сложную ситуацию. С одной стороны, она имеет не так уж много шансов на укрепление на северо-востоке. Этому противодействует не только США в дипломатической плоскости, но и Россия и официальный Дамаск – в военно-политической. Анкара имеет реальные шансы если не потерять, то уменьшить свое влияние в Идлибе и в целом на севере САР, т.к. значительная часть этих территорий перешла под контроль группировки “Хайат Тахрир аш-Шам”*, неподконтрольной Турции с одной стороны, и не подпадающей под ее соглашение с Россией – с другой.
Дамаск имеет беспрецедентный шанс значительно и принципиально расширить свое политическое влияние на оставшихся вне сферы его влияния территориях, и расширить зону своего контроля. Ситуация несколько омрачается практически беспрепятственными израильскими налетами на сирийскую территорию, однако эта часть противостояния все более смещается на уровень локальной борьбы между Израилем и Ираном – вплоть до заявлений Тель-Авива о нежелании “трогать” сирийские объекты, если ВС САР не будут мешать их борьбе с иранцами. Впрочем, ось Тегеран-Дамаск также не показывает признаков распада – ИРИ по-прежнему ключевой военный союзник и экономический партнер Сирии. Несмотря на потери, представляется, что Иран будет действовать по уже намеченному вектору, и Израиль в одиночкувряд ли будет иметь возможность принципиально этому помешать.
*организация, деятельность которой запрещена на территории РФ
Антон Евстратов – востоковед, эксперт по Ирану, специально для ИА “Реалист”
