Индо-пакистанский конфликт 1965 года, уход Великобритании из региона Персидского залива, последствия государственного переворота 1968 года в Ираке и появление советской военно-морской оперативной группы в Индийском океане в 1968 году привели к решительному изменению стратегии Ирана. Данная стратегия подкреплялась желанием иметь независимый и заслуживающий доверия военный потенциал, разработать новую политику в отношении Персидского залива и расширить его периметр безопасности, который до сих пор ограничивался собственно Ираном, включая Персидский залив.
Война между Индией и Пакистаном оказала глубокое влияние на Иран не потому, что Тегеран был прямо или даже косвенно вовлечен в него, а потому что конфликт стал тестом эффективности регионального альянса, в котором доминировала сверхдержава, в качестве инструмента защиты в региональных конфликтах. По словам шаха: «Теперь мы знаем, что Соединенные Штаты не придут нам на помощь, если на нас нападут. Уже не 1946 год! Времена изменились».
Вторым фактором, повлиявшим на безопасность Ирана, была британская политика постепенного ухода из стран Персидского залива. Политика «К востоку от Суэца» получила конкретную форму в речи премьер-министра Гарольда Уилсона 16 января 1968 года в британском парламенте. В соответствии с этой политикой британское присутствие в Персидском заливе должно было прекратиться к 1971 году. Консервативная партия при премьер-министре Эдварде Хите стремилась в 1970 году переломить эту тенденцию, но оказавшись под мощным внутренним и внешним давлением, ей пришлось отказаться данной затей. Государства Персидского залива, такие как Иран, Ирак, Кувейт и Саудовская Аравия, решительно выступили против британского стремления остаться в регионе. Иран был доволен новым развитием событий и предложил местным государствам заполнить вакуум, созданный британским уходом.
1968 год также был важен из-за других событий, которые имели прямое отношение к безопасности Ирана. В том же году советская военно-морская оперативная группа впервые официально вошла в Индийский океан и посетила залив. В тот год радикальное крыло партии «Баас» в результате государственного переворота пришло к власти в Ираке, и Персидский залив снова стал ареной арабо-иранского соперничества, о чем свидетельствовал спор о названии залива. Арабы хотели, чтобы залив был переименован в Арабский залив. Имели также место ирако-иранские противоречия по поводу демаркации континентального шельфа и контроля над спорными островами в заливе.
Иракский государственный переворот 17 июля 1968 года оказал глубокое влияние на ирако-иранские отношения. До этого шансы ирако-иранского сотрудничества были достаточно хорошими, что было отражено во время визита премьер-министра Ирака Тахир Яхья ат-Тикрити в Тегеран 24 июня 1968 года, когда обсуждался вопрос безопасности в заливе. Но со свержением режима Абдель Рахман Арефа 17 июля 1968 года отношения между двумя государствами значительно обострились.
Новые иракские власти снова подняли вопрос о границе Шатт-эль-Араб. В ответ 19 апреля 1969 года иранское правительство объявило ирако-иранский договор 1937 года о судоходстве в Шатт-эль-Арабе недействительным. Иран обеспечил военное сопровождение своих кораблей по этому водному пути. Напряженность достигла нового уровня, вооруженный конфликт между Ираком и Ираном казался неизбежным. Но, судя по данным западных дипломатов в Багдаде, они не видели среди иракских лидеров желания вступать в войну с Ираном или совершать военные авантюры в Персидском заливе.
Ирак принял ответные меры, изгнав большое число иранцев, проживавших в Ираке, и вопрос был передан в ООН. Багдад также пытался использовать арабскую солидарность в споре с Тегераном. 16 июля 1970 года президент Ирака Ахмед Хасан аль-Бакр предложил создать арабский оборонительный альянс в Персидском заливе. Это предложение, однако, не нашло одобрения других арабских государств залива.
В этот период предметом арабо-иранских противоречий также стал вопрос суверенитета над Бахрейном и тремя небольшими островами (Абу-Муса, Томбе-Бозорг и Томбе-Кучек). Претензии Ирана на Бахрейн предшествовал уходу британцев с региона. Тегеран утверждал, что Бахрейн находился под иранским контролем еще до того, как британцы установили свою гегемонию в заливе и что Британия, покидая этот район, должна передать его Ирану. Проблема Бахрейна изолировала Иран даже от Саудовской Аравии. Вопрос был окончательно урегулирован при посредничестве ООН в 1970 году. Бахрейн объявили независимым государством.
Вопрос о трех островах остается нерешенным до сегодняшнего дня. На остров Абу-Муса претендовал эмират Шарджа, а на два небольших острова претендовал эмират Рас-эль-Хайма. И Шарджа, и Рас-эль-Хайма поддерживали с Великобританией протекторатные отношения, и шах стремился урегулировать данный вопрос до официального выхода британских войск из Персидского залива. Отстаивая требования Ирана, шах заявил, что Тегеран завладеет этими островами мирным путем, если это возможно, или – силой, если в этом возникнет необходимость.
Причина, по которой шах был готов пойти на такую крайность, заключалась в том, что он уже разработал стратегию действии в Персидском заливе. Иранский монарх прекрасно осознавал стратегическое значение этого района. Расположение трех островов в устье Ормузского пролива придавало им большое значение. Шах боялся, что, если эти острова не будут оккупированы Ираном, то они могли стать базой для партизан и тем самым создавалась перманентная угроза судоходству на этом жизненно важном водном пути. Следовательно, несмотря на серьезное сопротивление со стороны арабов, Иран оккупировал эти острова 30 ноября 1971 года, накануне ухода британцев из Персидского залива.
Конфликт в Персидском заливе укрепил желание Ирана развивать независимый военно-политический потенциал. Поэтому шах еще больше укрепил свои отношения со своим традиционным союзником США, одновременно развивая хорошие отношения с СССР. Тегеран начал диалог с Китаем, который в итоге завершился признанием Китайской Народной Республики. Тем временем, Тегеран также стал приобретать независимый военный потенциал. К 1971 году Иран превратился в самую сильную региональную державу в Персидском заливе.
После прихода в Белый дом новой администрации Л. Джонсона, американо-иранские отношения начали укрепляться. В период администрации Ричарда Никсона Иран и США еще больше сблизились отчасти потому, что шах и Никсон были старыми друзьями. Их дружба восходит к началу 1950-х годов, когда Никсон был вице-президентом. В июне 1968 года шах совершил «личный» визит в Вашингтон, главной целью которого была попытка склонить Вашингтон продать Тегерану современное оружие. В октябре 1969 года во время встречи шаха с президентом Никсоном в Вашингтоне были подтверждены особые отношения между Ираном и США. После обнародования доктрины Никсона (июль 1969 г.) и личных встреч шаха с американским президентом, были устранены практически все препятствия на пути к поставке Ирану современного вооружения. Иран снова начал получил тот приоритетный статус, который он имел еще во время администрации Д. Эйзенхауэра.
Укрепляя отношения с США, шах не забывал и об улучшении советско-иранских отношении. Начавшаяся в 1962 году разрядка переросла в тесное сотрудничество, особенно в экономической сфере. Шах Ирана посетил Советский Союз в 1965 году с 21 июня по 3 июля. Начались переговоры по нескольким совместным экономическим предприятиям. В феврале 1967 года премьер-министр Амир Аббас Ховейда проинформировал Меджлис о газовой сделке между СССР и Ираном. Кремль также согласился помочь построить металлургический комбинат под Исфаханом и поставлять оружие в Иран. Стоимость данной сделки должна была быть сбалансирована за счет газа, поставляемого в СССР. Связи между Тегераном и Москвой еще более укрепились в 1968 году во время визита председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина, а также во время визита председателя президиума Верховного Совета СССР Николая Подгорного для открытия газопровода в октябре 1971 года. 30 июля 1970 года между двумя странами было подписано пятилетнее соглашение о торговле и платежах, которое удвоило объем торговли по сравнению с предыдущими пятью годами.
Что касается Китая, то вопрос его признания был поднят в 1971 году. По словам профессора Р. Рамазани, Иран пытался сбалансировать растущее влияние СССР в Персидском заливе, особенно в Ираке, Дофаре и Индийском океане. Поэтому «установление дружеских отношений с главным конкурентом Москвы казалось желательным».
Шах, несмотря на тесные связи Ирана с Пакистаном, посетил Индию в 1968 году не только для того, чтобы заручиться поддержкой своей политики в Персидском заливе, но и для расширения сферы экономического сотрудничества между двумя странами. В этот период были заложены основы для тесного экономического сотрудничества между двумя странами.
В 1970 году Иран также нормализовал свои отношения с Египтом. Этот процесс начался еще при жизни президента Г.А. Насера, после смерти которого новый президент Анвар Садат продолжил процесс нормализации отношении с Тегераном. Конечным результатом арабской политики Ирана стало то, что Ирак был еще более изолирован в арабском мире. Следовательно, когда Иран оккупировал три спорных острова в 1971 году, Китай, Советский Союз и страны третьего мира в основном молчали.
Усиление военной мощи Шахского Ирана
В деле защиты своей безопасности Иран не зависел исключительно от дипломатических маневров. Тегеран также принял меры по наращиванию военного потенциала, достаточного для того, чтобы укрепить свою дипломатическую позицию, особенно в его конфронтации с Ираком и претензиями на установление иранского контроля над морскими путями в Персидском заливе.
Если посмотреть на развитие военной мощи Ирака и Ирана, то можно заметить, что до 1965 года Иран находился в более слабом положении. К 1965 году Ирак приобрел около 575 танков, в то время как у Ирана их было только 400. Ирак также имел превосходство в ВВС. К 1965 году Ирак приобрел около 160 самолетов, в том числе 30 сверхзвуковых МиГов и 35 бомбардировщиков, способных поразить иранские нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы. В тот период в распоряжении иранских ВВС числилось только 145 дозвуковых самолетов. Чтобы противостоять иракской угрозе, Тегеран в 1964 году приобрел ракеты HAWK, а в 1965 году сделал заказ на 105 самолетов F-5. Иран еще больше укрепил свои военно-воздушные силы в период с 1968 по 1971 год, купив 62 F-4 и 32 F-5. За этот период Ирак приобрел 46 дозвуковых самолетов из Великобритании и 120 МиГ-21 и Су-7 из СССР. Таким образом, к 1971 году Иран явно опередил Ирак по уровню военной мощи.
Произошли изменения и в военно-морской сфере. С 1959 по 1962 год Ирак приобрел 12 торпедных катеров «P-6» и 3 корвета, что, по мнению Ирана, представляло особую угрозу для ее судоходства по реке Шатт-эль-Араб и в Персидском заливе. В то время иранский флот был явно устаревшим и неэффективным. После 1965 года Иран начал масштабную программу модернизации ВМФ. В 1966 году шах заказал в Великобритании четыре фрегата класса SAM, которые были доставлены в Иран в 1971-1972 гг. В 1967 году шах приобрел британский эсминец, который был доставлен после обширного переоборудования в 1970 году. В 1968-1969 годах Иран также приобрел два корвета из США, а два были приобретены ранее в 1964 году. В 1971 году два американских эсминца были переброшены в Иран после переоборудования и модернизации. Также между 1968-1971 гг. было приобретено около 10 судов на воздушной подушке. Некоторые патрульные корабли были также приобретены в этот период. Таким образом, с 1965 по 1971 год Иран развивал свои военно-морские силы, чтобы не только противостоять любой возможной угрозе со стороны Ирака, но и играть роль крупной региональной морской державы в Персидском заливе. Нет сомнений в том, что после ухода Британии из Персидского залива в 1971 году Иран стал доминирующей морской державой в регионе.
Угроза «окружения». Интересы Ирана в СЕНТО
С заключением индо-советского договора в 1971 году восприятие угрозы Ираном претерпело изменения. Внимание было отвлечено от Персидского залива в другие районы. Теория окружения объединенными вражескими силами, тесно связанными с Москвой, получила широкое распространение при шахском дворе. Это восприятие было порождено индо-советским договором 1971 года, ирако-советским договором 1972 года, партизанским движением в оманской провинции Дофар, движениями пуштунов и белуджей в Пакистане и деятельностью исламо-марксистских групп в Иране. Все это рассматривалось как взаимосвязанное и интерпретировалось как представлявшее собой организованную и спланированную попытку окружить Иран. Ко всему этому добавилось усиление советского военно-морского присутствия в Индийском океане. Иран начал опасаться, что ему, возможно, придется столкнуться с СССР – впервые в истории – как на юге, так и на севере.
В то время как советско-иракские отношения после государственного переворота 1968 года уже вызывали некоторую обеспокоенность в Иране, советско-иракский договор от 9 апреля 1972 года «нанес самый серьезный удар по ирано-советским отношениям со времен кризиса 1958-1959 годов». Статьи 8 и 9 этого соглашения касались военного сотрудничества между двумя государствами. После его подписания столкновения между вооруженными силами Ирана и Ирака значительно возросли. Но именно события на индийском субконтиненте в 1971 году имели далеко идущие последствия для восприятия угрозы Ираном. Шах в интервью Newsweek связал индо-советский договор с распадом Пакистана: «Мы внезапно увидели, как дивизии пересекают международные границы, расчленение Пакистана, аплодисменты СМИ, ООН снова парализована… и все этому предшествовал советско-индийский договор». В том же интервью шах упомянул иракско-советский договор как «еще один сигнал тревоги». Иранцы чувствовали, что за систематической кампанией по расколу Пакистана стояли Советы, чтобы поднять Индию на доминирующее положение в Южной Азии и Индийском океане, поддерживая подрывную деятельность на западном фланге Ирана в Персидском заливе.
После 1971 года Иран начал заказывать большое количество оружия. В отличие от более раннего периода, основная часть заказов приходилась на долю США. После того, как Штаты не смогли разрешить арабо-израильский конфликт 1973 года в пользу арабов, даже традиционно проамериканское государство, такое как Саудовская Аравия, начало оказывать давление на США. Еще раньше король Фейсал неоднократно угрожал использовать нефть в качестве политического оружия, если арабам не будет оказана поддержка. После Октябрьской войны нефтедобывающие арабские государства наложили эмбарго на экспорт нефти в Соединенные Штаты. Поэтому Иран, который пообещал не использовать нефть в качестве политического оружия, стал ближе к США, чем любое другое государство Персидского залива.
Несмотря на схожесть интересов Иран был недоволен США по двум основным причинам. Во-первых, Иран негодовал на слабые обязательства США перед СЕНТО [Организация центрального договора – прим. ИА «Реалист»]. Во-вторых, Тегеран был обеспокоен тем, что на его интересы могло повлиять разрядка между Москвой и Вашингтоном, которая протекала в 1972-1973 годах.
Иран нуждался в СЕНТО по трем основным причинам. Организация была полезна в качестве военно-политического зонтика против усиления советского влияния в регионе. Иран также мог использовать ее в вопросах внутренней безопасности, поскольку СЕНТО по-прежнему очень активно противодействовала «подрывной деятельности» в регионе. Наконец, членство в данном объединении стало видимым символом открытой приверженности Ирана Западу. Она расширила возможности Ирана в больших количествах приобретать современное оружие на Западе, особенно в США. Поэтому у Ирана была причина опасаться ослабления обязательств США перед СЕНТО.
Угроза со стороны Ирака
Иранские лидеры опасались, что разрядка между сверхдержавами могла подорвать ограниченные рычаги влияния Тегерана на США, а также того, что Вашингтон мог пожертвовать иранскими интересами в его стремлении к нормализации отношений с СССР. Поэтому Иран с тревогой наблюдал за визитом президента Ричарда Никсона в Китай и СССР. Именно эти опасения, вероятно, побудили премьер-министра А.А. Ховейду заявить, что разрядка напряженности в одной части мира не должна означать свободу действий для сил разрушения и подрывной деятельности в других частях.
Возможности разрядки напряженности заставили Иран улучшить отношения с Советским Союзом, который, однако, не охватывал военное сотрудничество. Шах считал, что улучшением отношении с СССР он сможет противостоять растущему ирако-советскому сближению.
В Тегеране были обеспокоен растущим военно-политическим сотрудничеством между Ираком и СССР. В середине декабря 1971 года министр обороны СССР маршал А.А. Гречко посетил военные объекты в Ираке, такие как авиабаза Хаббания. В совместном коммюнике, изданном 17 декабря 1971 года, подчеркивалось военное сотрудничество между двумя странами. Визит маршала Гречко совпал с войной за независимость Бангладеш. Ирако-советский договор о дружбе и сотрудничестве был подписан 9 апреля 1972 года во время визита А.Н. Косыгина в Багдад. За заключением этого соглашения последовал визит президента Ахмед Хасан аль-Бакра в СССР в сентябре 1972 года. Ирак также начал покупать больше оружия, особенно ракетных катеров проекта 205 «Москит».
Иран стремился противостоять этим связям, предложив развивать более тесное экономическое сотрудничество с СССР и поддерживая советскую идею коллективной безопасности. Визит управляющего директора Плановой организации Ирана Ходадада Мирзы Фарманфармаяна в Москву в ноябре 1971 года был знаменательным. Подробности этого сотрудничества были изложены в 15-летнем договоре об экономическом и техническом сотрудничестве, который был подписан 12 октября 1972 года во время визита шаха в Москву. В соответствии с этим договором была создана постоянная ирано-советская комиссия по экономическому сотрудничеству. Помимо помощи Советского Союза в создании промышленной и технической инфраструктуры Ирана, соглашение также предусматривало новую газовую сделку на сумму около $14 млрд с участием Ирана, СССР и Западной Германии.
Иран также, похоже, был готов поддержать советское предложение о коллективной безопасности. В совместном коммюнике, опубликованном 17 марта 1973 года в ходе визита А.Н. Косыгина в Иран, подчеркивалась готовность Советского Союза и Ирана содействовать созданию системы коллективной безопасности в Азии. Примечательно, что ни в речах Косыгина, ни в выступлениях премьер-министра А.А. Ховейды не упоминалось о Персидском заливе. Следует помнить, что в этот период Иран защищал безопасность в Персидском заливе посредством регионального сотрудничества, а также начал выступать за создание сообщества стран Индийского океана. Советско-иранские отношения были вновь подчеркнуты во время визита шаха в Москву в ноябре 1974 года. По случаю визита шаха Н.В. Подгорный призвал его урегулировать разногласия с Ираком за столом переговоров в соответствии с «принципами сосуществования и добрососедства».
Усилия по установлению тесных контактов с СССР не помешали Ирану сблизиться с КНР. Отношения между двумя государствами получили дальнейшее развитие в ходе визита шахини Фарах в Китай в сентябре 1972 года во главе с большой делегацией. Были начаты переговоры о расширении экономического и технического сотрудничества. Вскоре Пекин разрешил Iran Air осуществлять регулярные полеты в Китай. В то время как Иран пытался расширить свои отношения с СССР, Китай пытался использовать Тегеран в качестве инструмента в конфликте с Москвой. Пекин не только поддержал политику шаха в Персидском заливе и его закупки оружия, но и отказался от своей прежней поддержки радикального движения в Дофаре. Китай продолжал придерживаться этой позиции даже после смерти Мао Цзэдуна.
В течение этого периода Иран не только стремился расширить свои возможности в отношении больших и сверхдержав, но и в отношении региональных держав в Западной и Южной Азии. Первоначально шах стремился сдержать угрозу со стороны дофарских повстанцев в Омане, приняв активное участие в боевых операциях против них. Но, участием во внутриполитическом конфликте арабской страны, Иран настроил против себя других арабских стран региона. Поэтому Тегеран начал искать выход, вовлекая другие арабские государства, такие как Саудовская Аравия, Абу-Даби и Иордания в кампанию против дофарских повстанцев.
Иран тем временем продолжал свои усилия по изоляции баасистского Ирака. Помимо сближения с Советским Союзом шах прибег к нескольким способам заставить Ирак пойти на соглашение с Тегераном. Во-первых, Иран пытался изолировать Ирак от «радикальных» арабских государств. Во-вторых, шах использовал ОПЕК в качестве группы давления. В-третьих, шах поддерживал курдское восстание. Совокупный эффект этих событий привел к заключению ирано-иракского соглашения от марта 1975 года (Алжирское соглашение). Линия тальвега в Шатт-эль-Араб стала международной границей между ними. Сухопутные границы между двумя государствами были разграничены в соответствии с Константинопольской конвенцией 1913 года. Обе стороны согласились прекратить поддержку диверсионных групп и движении. Также была прекращена враждебная пропаганда друг против друга. Было бы неверно предполагать, что Ирак и Иран стали друзьями после марта 1975 года, но нет никаких сомнений в том, что напряженность в отношениях снизилась.
Отношения между Египтом и Ираном также улучшились. 19 августа 1972 года было подписано соглашение о дружбе. Отношения между Каиром и Тегераном стали более сердечными после Октябрьской войны, когда советско-египетские отношения быстро ухудшились. Иран обещал Египту $650 млн инвестиций и помощи и согласился помочь Египту в восстановлении зоны канала. Взамен Египет пообещал Ирану свободный порт в Порт-Саиде. В тот же период Иран улучшил отношения с Сирией и предложил Дамаску экономическую помощь. К тому времени отношения между Сирией и Ираком ухудшились из-за внутреннего соперничества в партии «Баас» и спора о разделении вод Евфрата.
К 1975 году Ирак был не только политически изолирован, но и столкнулся с мощным курдским восстанием при поддержке Ирана. Таким образом, у Ирака не было другого выбора, кроме как прийти на соглашение с Ираном. 7 марта 1975 года, при посредничестве президента Хуари Бумедьена во время конференции ОПЕК в Алжире был заключен договор между Ираком и Ираном. Все нерешенные споры между Багдадом и Тегераном были разрешены.
* – глава из книги «Последняя война шаха» (2020 г.). Публикуется с разрешения автора
Василий Папава – директор «Института изучения Ближнего Востока и Кавказа»