Попытки связать арест Роберт Кочаряна с нагорно-карабахским процессом и обвинить премьера-министра Никола Пашиняна в сговоре первым президентом Армении Левоном Тер-Петросяном, у которого была слишком мягкая позиция по урегулированию, – всего лишь отчаянные вздохи “утопающих”. Это старания с помощью конспирологической конструкции сыграть на чувствах общества по поводу самой важной для Армении темы, которая по большому счету является национальной идей (Арцах). Но по многим индикаторам она проваливается. Легитимность нынешнего правительства во главе с Николом Пашиняном чрезмерно высока. Не только в самой Армении, но и среди армян всего мира. И поколебать её таким образом не получится.
Для справки. Пути Никола Пашиняна и Левона Тер-Петросяна разошлись ещё в 2013 году. Разногласий было много. В том числе и по нагорно-карабахскому урегулированию, где позиция Пашиняна гораздо более жесткая. Но основная причина кроилась в желании Тер-Петросяна образовать союз с партией Гагика Царукяна “Процветающая Армения”, где последние выступали бы на правах “старшего брата”. Сейчас сам Пашинян для обеспечения нужного количества голосов в парламенте пошел на временный союз с Царукяном в переходный период. Однако “старший брат” уже не Царукян, а Пашинян.
С того момента Пашинян и Тер-Петросян не только не взаимодействовали, но и не разговаривали друг с другом. Первая за последние пять лет их встреча состоялась в июле по просьбе Тер-Петросяна. Пашинян отказывать не стал. Но все разговоры о связке Пашинян – Тер-Петросян – это контрреволюционный пропагандистский фантом.
В армянском обществе серьезный запрос на тщательное расследование поствыборных процессов 1 марта 2008 года, в результате которого погибли двое полицейских и восемь демонстрантов. Не просто погибли, а часть их была попросту расстреляна под камеры. Примечательно, что родители погибших полицейских считают главным виновным в гибели своих сыновей не тогдашнюю оппозицию во главе с Левоном Тер-Петросяном, а второго президента Роберта Кочаряна. События 1 марта 2008 года и теракт в парламенте 1999 года, в котором очень многие также видят руку Кочаряна, – два самых болезненных вопроса армянского общества в период независимости. Ни по первому, ни по второму событию тщательного расследования не проводилось и остается очень много темных пятен. А общественный запрос на это огромен. И одним из главных обещаний Пашиняна было раскрыть дело 1 марта.
Только после смены власти и состава следственного комитета дело сдвинулось с мертвой точки. Арест Кочаряна – это единственная гарантия того, что один из самых богатых (если не самый богатый) людей Армении, главный ответственный тех событий по должности, не окажет в силу своих огромных ресурсов воздействие на следствие. Не лишним будет еще раз подчеркнуть: второй президент Армении обвиняется не в фальсификации выборов (хотя с 1995 года по сей день в Армении все парламентские и президентские выборы были сфальсифицированы), а в свержении конституционного строя.
Тогдашняя конституция Армении напрямую запрещала использование армии во внутренней жизни за исключением ввода военного положения. Начальник Специальной следственной службы Армении Сасун Хачатрян уже опубликовал “секретный приказ номер 0038”, подписанный министром обороны Армении Микаэлем Арутюняном ещё 23 февраля 2008 года. Бывший министр, позже ставший гражданином России, на допрос так и не явился, хотя годами ранее под камеры признался, что выполнял приказ верхового главнокомандующего.
Но эти аргументы пока для внешней аудитории работают не очень эффективно. Значит, нужно объяснять дальше. У существенной части российского экспертного сообщества выраженный постимперский синдром “осажденной крепости”. Они привыкли искать в любых серьёзных процессах на постсоветском пространстве антироссийский след. Даже там, где его найти невозможно. Арест второго президента Армении Роберта Кочаряна – не исключение. Уж слишком громкий прецедент. Ни один руководитель бывших советских республик ещё не оказывался за решеткой. А тут с избранием Никола Пашиняна на пост премьер-министра рвутся все шаблоны.
Возмущение и озабоченность, которую выразил глава МИД РФ Сергей Лавров по поводу армянских процессов, с одной стороны, понятны. Ведь обвиняемым по этому делу стал также генеральный секретарь ОДКБ Юрий Хачатуров, командовавший тогда ереванским гарнизоном, который был задействован в событиях 1 марта. Получился международный скандал. Армянская сторона уже косвенно признала, что именно в вопросе с Хачатуровым сработала неаккуратно. Релевантней было генерал-полковника сначала отозвать, а потом заводить на него дело. Армянский суд учёл факт, что Хачатуров – международный чиновник. Ему разрешили вернуться в Москву под залог и продолжить работу до того, как он будет отозван.
Что же касается трактовки Лаврова ареста Кочаряна в качестве политического преследования, то это отношения между Россией и Арменией никак не укрепит, поскольку рассматривается очень широким слоем армянского общества как посыл а-ля “своего сукина сына не сдаём”. Подобные заявления могут вызывать в Армении только рост антироссийских настроений, которые после аккуратной позиции России во время бархатной революции практически сошли на нет. К сведению, сто из ста опрошенных журналистами ереванцев арест Кочаряна поддержали.
По мере продвижения расследования и грядущего судебного процесса крайне высока вероятность того, что будут приведены доказательства связи Кочаряна именно с расстрелом демонстрантов, даже косвенное заступничество за второго президента Армении станет делом крайне токсичным. Как и любые попытки связать его арест с нагорно-карабахским урегулированием.
Артуш Мкртчян – журналист, специально для ИА “Реалист”