Герои Гомера сражаются за Скейские ворота, и каждый мнит, что от его оружия зависит исход боя – победа или поражение. Но битва героев лишь отражение той, которую с громкими кликами ведут над их головами боги, решая судьбы людей. Но и богам неведомо, что их спор – только отражение борьбы, исход которой давно предрешен в сердце всевышнего, ибо от него проистекает и покой, и смута
Ф. Верфель. Сорок дней Муса-Дага
ЕРЕВАН (ИА Реалист). На юге современной Турции, на границе с Сирией, расположен город Антакья, районный центр турецкой провинции Хатай. Сейчас в этом городе проживает чуть более 200 тыс. человек, что по нынешним меркам немного. Некогда же Антакья была одним из известнейших городов мира, знаменитой Антиохией-на-Оронте или Антиохией Великой.
Этот город упоминается в Библии, он был одним из центров древнего христианства, более того, именно в этом городе христиан впервые назвали христианами. Сирийский мир, говоривший на арамейском языке, то есть на языке Христа и апостолов, породил своеобразную христианскую традицию.
В византийскую эпоху Антиохия стала центром восточного православного патриархата. В IV-VI вв. это один из крупнейших городов мира.
Все изменило арабское нашествие: Антиохия утратила столичный статус. Впрочем, город сохранял свое торговое значение благодаря местоположению, через него проходил Шелковый путь. Особую роль сыграла Антиохия в эпоху Крестовых походов. Она была столицей одного их крестоносных княжеств, а на севере от Антиохии располагалась Киликийская Армения (1080-1375 гг.), основанная князем Рубеном I. Собственно и столицей латинского княжества Антиохия стала благодаря, в том числе, армянской помощи крестоносцам, осаждавшим этот великий город в 1097-98 гг.

Армянское княжество в конце 12 века становится королевством, его внешняя политика во многом была ориентирован на Запад, даже свой королевский титул правители получали от Римских пап. Но с уходом крестоносцев и дни Киликийского царства были сочтены. Оно было захвачено египетским мамелюками, исповедующими радикальный ислам.
Антиохия была разрушена и уже не возродилась в былом великолепии. Да и караванные пути в результате Монгольского нашествия сместились на север. Тем не менее история этого региона оставалась связана с армянским присутствием на протяжении столетий. С 1517 года регион вошёл в состав Османской империи, при этом население его было смешанным: здесь жили арабы, турки, армяне, христиане-ассирийцы и пр.
На север от Антиохии, где-то в 20-ти километрах, на побережье Средиземного моря расположена гора Муса-Даг, что в переводе означает «гора Моисея». С этой горой связан один из самых известных подвигов в истории армянского народа в XX веке, относящийся к трагедии геноцида.
В антиохийской провинции (санджак Антакья) к началу 1914 года проживала 31 тыс. армян. Порядка 6 тыс. проживали в селах около Муса-Дага. Армяне этого региона не могли представлять какой-либо опасности для империи в виду их полной изоляции от каких-либо возможных союзников, поэтому их депортация первоначально не предусматривалась. Но потом было принято «окончательное» решение армянского вопроса.
30 июля 1915 г. армяне Муса-Дага (по-армянски – Мусалера) были извещены турецкими властями о неотвратимой депортации. На счастье жителей этих сел, к ним накануне пришел армянский протестантский пастор Тигран Андреасян из Зейтуна с печальной вестью об участи тех армян, которые уже были депортированы. После совещания старейшин 6 сел, которое происходило в доме армянского священника Абрама Галустяна, было решено покинуть селения и подняться на гору Муса-Даг для организации обороны. Интересно, что жители других сёл, например Кебусии решили быть законопослушными и подчинились приказу. Все они были депортированы и убиты.
Общее число партизан Мусалера составило около 4,2 тыс. человек вместе с женщинами и детьми.
Утром 31 июля они поднялись на гору и стали готовиться к обороне. У них было разнообразное оружие от современных винтовок до кремниевых ружей, и молодой командир – двадцатилетний Мовсес Тер-Галустян, чьё имя совпадало с именем горы.

Турки по началу не поняли, что происходит, ожидая от армян покорности. Это позволило обороняющимся оборудовать позиции и подготовиться к атаке турок, которая последовала неделю спустя. Двести солдат пытались взять лагерь повстанцев, но они столкнулись с неожиданным и ожесточенным сопротивлением и были вынуждены отступить, понеся потери.
Через несколько дней была предпринята вторая атака, на этот раз куда большими силами в 2 тыс. солдат. Но и она потерпела неудачу. При этом турки потеряли несколько десятков солдат, возможно даже более сотни, две горные пушки перешли в руки армян, со стороны же обороняющихся потери составили всего четыре человека.
Третья атака была самой массированной — в ней участвовало порядка 3 тыс. солдат и 4 тыс. башибузуков. И это при том, что с армянской стороны оборону держали 500 человек. После ожесточенных боев туркам удалось подобраться к главному лагерю.
Но тогда армяне решились на отчаянный шаг. Они предприняли смелую ночную контратаку на лагерь турков, им удалось посеять панику и в результате турки бежали, потеряв порядка 600 бойцов убитыми и пропавшими без вести.
Это была выдающаяся победа, достигнутая благодаря смелости и слаженным действиям армянских бойцов.
Но после этого турки решили не предпринимать лобовых атак, а взять обороняющихся измором.
Оставалась единственная надежда на море.
Обороняющиеся вывесили два флага. На одном из них был красный Крест, а на другом надпись на английском: «Христиане в беде, спасите!».

Эти два огромных флага были замечены французским броненосным крейсером «Гюишен». На борт был отправлен гонец, который рассказал французам о бедствиях.
В следующие двадцать четыре часа прибыл еще один французский крейсер «Жанна д’Арк» и два английских корабля. На борт было принято более четырех тысяч человек. Через два дня они уже были в Порт-Саиде в Египте. Все противостояние длилось 53 дня.

Так получилось, что эта история стала широко, можно сказать всемирно известной, благодаря австрийскому писателю Францу Верфелю (1890-1945). Выходец из богатой еврейской семьи, он учился в одном классе с Францем Кафкой, был другом великого поэта Райнера Мария Рильке и философов Мартина Бубера и Макса Шеллера. Он был участником Первой Мировой войны и имел боевой опыт.
В 1930-м году он совершил путешествие по Ближнему Востоку, в ходе которого и узнал героическую историю мусалерцев, которая вдохновила его на написание главной его книги «Сорок дней Муса-Дага».
История, написанная Верфелем, конечно, не буквальный отчет о событиях, а литературное произведение. Ну начнем хотя бы с того, что вместо Мовсеса Тер-Галустяна, чье имя так удачно совпадает с именем горы, Верфель в качестве главы восстания выводит Гэбриэла Багратяна, аристократа и турецкого офицера, вернувшегося из Парижа на родину. В тоже время многие герои романа прямо историчны, как например немецкий пастор Иоганн Лепсиус.
Нет надобности пересказывать роман, который безусловно является выдающимся литературным произведением, оказавшим серьёзное влияние на современников.
Вскоре после выхода романа в 1933 г. на немецком языке он попадает под запрет в Третьем Рейхе, а сам Верфель обвиняется в подлоге.
Сделано это было по инициативе турецкого посла в Германии, но и нацистские власти вовсе не были настроены заострять внимание на теме геноцида армян. Почему?
Во-первых, власти Германии в Первую Мировую войну были союзниками младотурок и покрывали их преступления.
Во-вторых, уже тогда, в 1933 году в Германии задумывались о решении еврейского вопроса, причем самыми радикальными средствами. Верфель предчувствовал это и прямо указал на возможность реализации подобного сценария в своем романе.

В пятой главе немецкий пастор и миссионер Иоганн Лепсиус приходит на приём к военному министру Энвер-паше с целью обратить его внимание на то, что геноцид армян может привести к нежелательным политическим и экономическим последствиям.
Он пытается спасти хотя бы армянское население Сирии, не представляющее никакой угрозы внутреннему порядку в Турции. Его миссия проваливается, натыкаясь на циничный прагматизм Энвер-паши, рассуждающего крайне рационально и исходящего из интересов турецкого народа.
Логика национализма, приводящая к геноциду, показана Верфелем блестяще. В ответ на упреки пастора, указывающего на антигуманный характер проводимых депортаций, Энвер-паша его спрашивает:
«Я задам вам встречный вопрос, господин Лепсиус. К счастью, у Германии нет или совсем мало внутренних врагов. Однако предположим, обстоятельства изменились: ей угрожают внутренние враги, скажем французы в Эльзасе, поляки, социал-демократы, евреи, и их значительно больше, чем сейчас. Разве в этом случае вы, господин Лепсиус, не одобрили бы любые меры, которые освободили бы от внутренних врагов вашу страну, ведущую тяжкую борьбу и осаждённую бесчисленными внешними врагами? Разве вы и тогда сочли бы чрезмерной жестокостью, если бы опасную для положительного исхода войны часть населения попросту выслали бы в отдалённые безлюдные районы?».
В ответ Лепсиус заявляет, что в таком случае он отрекся бы от своей страны.
Удивленный Энвер-паша в ответ высказывает надежду на то, что в Германии таких как Лепсиус меньшинство, а иначе она в опасности.
В этом противостоянии мы видим с одной стороны, христианского идеалиста, а с другой – циничного политика, готового на любые жертвы идолу нации.
Это встреча – не литературная фантазия. Действительно, 10 августа 1915 г. Лепсиус получил аудиенцию у Энвер-Паши.
Встреча прошла неудачно: Энвер заявил, что не допустит никакого иностранного вмешательства и все внутренние враги Турции будут уничтожены, даже если это приведет к экономическим последствиям.
Но Лепсиус не сдался. Он вел борьбу за право армянского народа на жизнь уже не первое десятилетие. Еще в 1894 г., узнав об «армянской резне», устроенной султаном Абдул-Хамидом, он основал Немецкий фонд помощи армянам.
Инкогнито он путешествовал по Западной Армении, собирая сведения о преступлениях и в 1896 году опубликовал книгу «Армения и Европа. Обвинение против великих держав и призыв к христианской Германии». Тогда же его фонд был преобразован в «Восточную миссию».
Его кипучая деятельность хоть и раздражала турецкое правительство, но официальный статус пастора Иоганна создавал ему определённую неприкосновенность.
Но само немецкое правительство игнорировало геноцид армян. В ответ на тревогу и обращения пастора в 1915 г. канцлер Германии фон Бетман-Гольвег ответил в телеграмме немецкому послу в Константинополе: «Наша единственная и главная задача — гарантировать союзничество Турции до конца войны, и неважно, что там станет с армянами».
Но пастору было важно и в 1916 году он тайно, за свой счет, в «самиздате» публикует «Отчет о положении армянского народа в Турции».

Германские власти пытаются уничтожить все экземпляры, но это не удается. Сам Липсиус вынужден был бежать в нейтральные Нидерланды.
После войны он возвращается в Германию. К тому времени курс сменился, геноцид армян полуформально, под давлением союзников-победителей, был признан Германией, и немецкому правительству хотелось отвести от себя подозрения в соучастии.
Министерство иностранных дел Германии заказывает Лепсиусу книгу, и он публикует труд «Германия и Армения 1914-1918 годы — коллекция дипломатических отчетов».
В 1921 г. он выступает свидетелем защиты на процессе против Тейлеряна по обвинению в убийстве Талаат-Паши. Во многом благодаря его показаниям тот и был оправдан. Пастор Иоганн умер в 1926 г., сделав все возможное, чтобы придать огласке преступления против человечности, совершенные в Турции.
Можно сказать, что Верфель продолжил его дело. Сама его книга стала предостережением, но уже евреям, которые в Германии повторили путь армян. Вопрос, который Верфель вложил в уста Энвера, для Германии 30-х г. был весьма актуален. А что будет делать германский народ, если обнаружит внутреннего врага нации? Не вышлет ли он его в бесплодную пустыню?
Общеизвестно, что Гитлер рассматривал вопрос о высылке европейских евреев на Мадагаскар. Но война в 1939 г. сделала подобный исход невозможным, и вместо пустыни возник концлагерь уничтожения.
Предостережение Верфеля не было услышано, хотя его книга пользовалась особым успехом и у еврейской молодежи, и в антифашистской среде. Говорят, что именно ей вдохновлялись те, кто поднял восстание в Краковском гетто, но в отличие от защитников Муса-Дага им некуда было бежать.
Сам же Верфель был вынужден эмигрировать в США, где и умер в 1945 г.

Мы видим, что несмотря на усилие одиночек, мировое сообщество оказалось неготовым осудить геноцид армян, что открыло путь новому геноциду. Правительствам это было не выгодно, во всяком случае вплоть до начала Второй Мировой войны ни европейские державы, ни США, ни СССР не хотели ругаться с Турцией «по пустякам». А общественное мнение так и не было сформировано.
Характерный пример. После публикации книги Верфеля на английском языке знаменитейшая американская киностудия «Metro Goldwyn Mayer» хотела экранизировать роман. Съемочный процесс был запущен, главного героя Гэбриэляна должен был играть легендарный Кларк Гейбл. Фильм вполне мог бы стать бестселлером, но турецкий посол Мехмет Мюнир Эртегюн, а затем и ряд министров Европы начали угрожать киностудии и всему Госдепу США запретом на прокат всех американских фильмов. В 1936 г. внезапно умирает продюсер и проект в результате закрывают. А ведь выход в свет подобного произведения мог многое изменить.
Память о мусалерцах, защитниках Муса-дага, живет и в наши дни. После Первой Мировой войны земли Муса-Дага отошли к Франции и мусалерцы вернулись на родные земли. Но в 1938 г. эти земли вернулись к Турции и тогда большинство армян уехало. Интересно, что эвакуацией армян руководил сирийский генерал Мовсес Тер-Галустян. Для беженцев им был основан город Анджар в Ливане. Тер-Галустян прожил долгую жизнь и стал видным ливанским политиком, всю жизнь защищавшим интересы армян в этом регионе. Он умер в Бейруте в 1984 г.
Значительная часть мусалерцев эмигрировала в советскую Армению. В 1972 г. армянское село Гиневер было переименовано в Мусалер, и там был возведен памятник и музей, посвященный героической обороне.
Каждое третье воскресенье сентября в селе празднуют память защитников Муса-Дага. В их честь собирается народ, в сорока котлах варится национальное армянское блюдо ариса, представляющее кашу из мяса и пшеницы. Все дело в том, что запасы пшеницы обороняющихся были подмочены, и тогда они стали варить арису, которая была их основным питанием во все дни осады. Ныне это священное блюдо, которое благословляется в храме и раздается всем присутствующим в этот памятный день.

Кашу варят у огромного монумента «Мусалер», воздвигнутого в 1976 г. Крупные архитектурные формы памятника напоминают крепостную башню, которую венчает голова орла, фасад украшен барельефом, изображающим воина.
Память о защитниках Мусалера жива, их потомки помнят о подвиге своих предков.
В 2006 г. австрийскому писателю Францу Верфелю посмертно присвоено звание почетного гражданина Мусалера.
Даниил Семикопов — кандидат философских наук, историк русской религиозной и политической мысли, доцент кафедры философии и теологии Мининского университета, специально для ИА Реалист