ПЕКИН (ИА Реалист). Китай отметил 80-летие капитуляции Японии и окончания Второй мировой войны грандиозным военным парадом. Масштабность церемонии продиктована не только памятью о событиях прошлого, но и стремлением Пекина продемонстрировать свою мощь в условиях нарастающего геополитического напряжения.
Президент США Дональд Трамп расценил участие на параде лидеров Китая Си Цзиньпина, России Владимира Путина и Северной Кореи Ким Чен Ына как «заговор» против США, задавшись вопросом, вспомнит ли китайский лидер об американской помощи в войне.
Однако вклад Китая во Вторую мировую трудно переоценить. Для китайцев она началась еще в 1931 году с оккупации Японией Маньчжурии, а в 1937-м переросла в полномасштабное вторжение. Японская армия захватила четверть территории страны — более 2 млн кв. км, где проживала треть населения. На оккупированных землях проводилась политика массового террора: только в Нанкине было убито, по разным данным, от 50 до 300 тыс. человек.
Общие потери Китая за восемь лет войны оцениваются в 20–35 млн человек. Для сравнения, СССР потерял около 27 млн. По числу жертв Китай находится на первом или втором месте среди стран-участниц войны.
Несмотря на слабость армии и последствия гражданской войны, к 1945 году Китай удерживал и обескровливал более миллиона японских солдат, сыграв ключевую роль в ослаблении противника на суше. Это дало основания Китаю отмечать 3 сентября как день победы над Японией.
Итоги войны определили судьбу страны. В 1945 году Китай получил статус постоянного члена Совбеза ООН с правом вето, а в 1949 году после завершения гражданской войны (за исключением Тайваня) страна была объединена под властью коммунистов. Пройдя через эпоху Мао Цзэдуна с ее драматическими социальными экспериментами, Китай с 1980-х вышел на траекторию ускоренного развития и сегодня соперничает с США за статус главной державы XXI века.
Торжества в Пекине не только дань памяти миллионам погибших, но и символ напоминания о том, что современный Китай вырос из войны и жертв, заплаченных за независимость, а теперь использует историю как часть своего глобального политического капитала.
