Как и ожидалось, разгром наиболее крупной террористической группировки «Исламское государство»* (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не принес мира и стабильности на курдские территории Сирии. Несмотря на то, что курдские ополченцы вынесли на себе основную тяжесть борьбы с этим мировым злом, они оказались вновь в окружении внутренних и внешних врагов.
Башар Асад и его приближенные даже слышать не хотят о каком-то автономном статусе курдских районов и требуют немедленного разоружения курдских ополченцев, разрыва сложившихся в боях с ИГ* их партнерских отношений с США. Из Дамаска звучат угрозы силой решить курдскую проблему и ввести правительственные войска на Восточный берег реки Евфрат. Попытки представителей России уговорить Асада на союз и взаимодействие с курдами пока успеха не имеют. Гораздо большее влияние на Дамаск в этом отношении оказывают его спонсоры в лице иранских аятолл.
И, если на местах, в частности, в приграничных с Турцией районах, курдским ополченцам и сирийским военным при посредничестве РФ удается все-таки договариваться и избегать боестолкновений, то на правительственном уровне Асад твердо стоит на позиции унитарного государства без права национальных меньшинств на создание автономий или федеральных округов. Формально заявив о восстановлении гражданства 300 тысячам курдов, правительство ничего не сделало для реализации этого указа президента. Сирийские курды по-прежнему остаются бесправными, их районы не финансируются из госбюджета и существуют как бы вне закона. От голода и разрухи курдов спасает налаженное с трудом сельское хозяйство и доходы от экспорта нефти и газа.
Вторая угроза исходит от бесноватого Реджепа Эрдогана, который смог убедить Москву и Вашингтон, что само существование курдского автономного района на севре Сирии («Рожава») угрожает национальной безопасности турецкого государства. Под этим предлогом Анкара провела уже три военно-карательные операции на севере Сирии и оккупировала значительные районы компактного проживания курдов. Аппетиты Эрдогана растут постоянно, и он уже заявляет о готовности захватить нефтегазовые месторождения на Восточном берегу реки Евфрат. Сколоченные турецкими властями на скорую руку бандформирования из числа вооруженной оппозиции и радикальных исламистов создают новую администрацию, силовые структуры на захваченных территориях, терроризируют местное население, обстреливают прилегающие территории и курдские населенные пункты.
Говорить о возможном скором конце гражданской войны в Сирии пока преждевременно. Дамаск контролирует примерно две трети территории страны, где проживает лишь треть (7-8 млн человек) от его довоенного населения (21,5 млн). Отдельные районы проправительственных территорий время от времени выходят из-под контроля центральных властей. Так, в южной сирийской провинции Дэраа правительственные войска уже в 2020 году вынуждены были провести несколько военных операций по ликвидации отдельных отрядов боевиков оппозиции и радикальных исламистских группировок. Не все благополучно складывается для Асада и на его малой родине в провинции Латакия, где компактно проживают арабы‑алавиты.
Провинция, несмотря на свою видимую стабильность и цитадель сирийской политической элиты, за годы гражданской войны полностью перешла в руки местных полевых командиров и организованной преступности. Во многом этому «помогла» сама политическая элита, которая поощряла контрабанду и другие виды нелегального бизнеса. В том, что иррегулярные формирования в прибрежных районах Средиземноморья не смогут долго удерживать власть в своих руках, нет сомнений. Однако неясно, кто заполнит будущий вакуум в сфере безопасности, финансов и экономики в Латакии. Пока официальный Дамаск пытается осторожно сбалансировать интересы многочисленного клана Асада и своих внешних союзников, которые оказывают ему помощь, но никто не знает, как будут разворачиваться события дальше. На провинцию Латакия и ее Средиземноморский порт серьезные виды имеют иранские власти и их региональный партнер в лице ливанской «Хезболлы».
Турция контролирует значительную часть провинций Идлиб и Алеппо, другие северные районы САР, где проживает свыше 4 млн сирийцев. Курдские ополченцы и арабские племена Заевфратья контролируют северо-восток страны, где также проживает до 4-х млн сирийцев. В общей сложности, на неподконтрольных Дамаску территориях страны остается 7-8 млн человек. В статусе беженцев в сопредельных странах оказалось тоже примерно 7 млн сирийцев, до 800 тысяч сирийцев приняли страны ЕС. Большая часть сирийских беженцев вот уже 10-й год влачит жалкое существование в палаточных лагерях за рубежом. Не многим лучше остается и социально-экономическое положение сирийцев в самой стране. Они по-прежнему испытывают трудности с электро и водоснабжением, нуждаются в восстановлении жилого фонда, инфраструктуры, больниц, школ и т.д. Остаются и высокий уровень безработицы, проблемы с обеспечением безопасности населения, репрессии со стороны властей, отдельные вспышки насилия и теракты продолжают иметь место практически повсеместно.
Развитие событий в Сирии и вокруг неё в последнее время показало, что военными средствами можно избавить страну от группировок иностранных джихадистов, но невозможно погасить внутри сирийский конфликт (гражданскую войну). Требуется политическое решение, причём только в широком формате Женевского процесса, который не может быть подменён «форматом Астаны», несмотря на полезность последнего. Как видится, главной тактической задачей на данном этапе становится следовать российско-турецкому соглашению от 5 марта 2020 года, добиваться прекращения огня и боевых действий на линии соприкосновения войск в провинциях Идлиб и Алеппо, изоляции террористических группировок, их разоружения и параллельно решать стратегическую задачу – возобновления работы Конституционного комитета по Сирии в Женеве.
Привлечение к дальнейшему процессу урегулирования сирийского конфликта как можно более широкого спектра этно-конфессиональных и политических сил страны, включая курдских делегаций и представителей беженцев, могло бы положительно сказаться на дальнейшей нормализации ситуации в Сирии и консолидации всех внутренних сил и группировок, заинтересованных в прекращении вооруженного конфликта и сохранении сирийского государства.
В противном случае, есть вероятность возобновления вооруженного конфликта в этой стране с активным участием внешних сил и их местных сателлитов или фиксации на долгое время распада страны на возникшие де-факто анклавы. Сирийским курдам, как и большинству населения Сирии, предстоит длительная и ожесточенная борьба на выживание и сохранение своей национальной идентичности. Региональные хищники в лице властей в Анкаре и Тегеране готовы вести прокси-войну в этой стране до последнего сирийца.
* – организация, деятельность которой запрещена в РФ
Станислав Иванов – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, специально для ИА «Реалист»
