«Вопрос о том, как изменится мир после пандемии, пришествие которой называют началом Третьей мировой войны, стал в отечественной и мировой прессе одним из самых популярных. Понятно, что за этот период значительно усилится цифровой контроль за поведением людей, поскольку экономический кризис никто не отменял, а безработных, бездомных, голодных станет значительно в мире больше.
Государства (блоки государств) будут переходить на автономный режим самообеспечения, к мобилизационным моделям развития. И,конечно, ещё более обогатятся такие цифровые корпорации, как Google, Amazon, Tencent и Alibaba, стремящиеся к достижению абсолютной власти с уничтожением государств с их элитами за счёт создания и постоянного совершенствования искусственного интеллекта для тотального контроля и управления сознанием людей.
Однако от учёного требуются не просто комментарии по поводу того, что происходит, а конструктивные предложения по улучшению жизни масс в этих формирующихся новых условиях жизни.
Поэтому странно, что Ярослав Кузьминов, ректор знаменитой ВШЭ, комментируя изменение мира после коронавируса, ни слова не сказал об эффективности упомянутого им глобального эксперимента над человечеством. У него есть много рассуждений о том, как все будут вынуждены быстро освоить цифровые технологии и перейти на удаленку, о сокращении офисных и торговых работников, о разрушении производственных и транспортных цепочек, о возвращении границ государства. И что? Что предлагает ВШЭ для недопущения сваливания России в цифровой ад? Ничего.
Также и Владимир Мау, ректор другого ведущего института – РАНХиГС, комментируя, что сегодня создаются институты будущего и то, что «эффективно работает в онлайн, вряд ли вернется в офлайн», оставил за кадром главные вопросы, о каком будущем идёт речь с точки зрения динамики реальных доходов граждан и обеспечения безопасности государства и что понимается под эффективной работой.
Меня удивляет, как можно спокойно рассуждать, прогнозировать, что общество привыкнет к цифровизации, многие профессии исчезнут, и у нас будут безработные. Но ведь бездомных и голодных станет больше. Может быть и такая ситуация, что люди в принципе начнут умирать от голода. И кому нужна тогда такая констатация фактов от ученых, что мир станет просто другим и нам придётся научиться жить в этом новом цифровом мире?
Естественно возникает к ним вопрос. Вы кто? Экономисты или популисты? Пугать страну тем, что будет после, могут люди, не имеющие никакого экономического образования. Вы, считающие себя учеными, скажите, как изменить эти негативные тенденции для России. Где ваши практические рекомендации нашему правительству, чтобы сменить негативный курс, который в конечном счете уничтожит Россию как государство со всеми её элитами и простыми людьми.
Какой есть у Вас план действий? Может хватит говорить о проблемах и реформах без представления доказательного плана действий для улучшения жизни в России? Где Ваши практические рекомендации руководству страны, чтобы оно не выбыло из списка стран, определяющих вектор глобального развития?
Анализируя действия нашего правительства, у меня складывается более оптимистичная, нежели пессимистичная точка зрения на будущее России после пандемии. Я имею в виду не слова Сиуланова-финансиста (призывавшего в своё время банкротить предприятия) по поводу наступления этапа «новой реальности», к которой мы готовы, поскольку накоплен достаточный запас золотовалютных резервов у Центрального банка и резервов правительства, чтобы отреагировать на все изменения.
Я имею в виду действия нашего премьер-министра Михаила Мишустина, который впервые за многие годы обратил внимание на экономику, подписав документ о системообразующих предприятиях, которые нельзя банкротить. Пусть где-то с ошибками в список вошли предприятия, которые вызвали вопросы, почему их нельзя банкротить. Но главное сам факт, что двинулись в сторону запрещения бездумного банкротства.
Ведь у нас, начиная с 1991 года, банкротство заводов по рекомендациям МВФ стало главным оружием против России. Тогда на смену планирования экономического развития пришел «разгром» отечественных производителей, от которого особенно пострадали предприятия отраслей обрабатывающей промышленности. Практически мы остались только с нефтью и газом. И то, что сейчас появился такой документ о запрещении банкротства и то, что и в Калуге губернатор запретил банкротить основных производителей продукции (я буквально сегодня получила эту информацию от моего ученика) не может не радовать. Это означает, что премьер не один, его поддерживают и другие губернаторы, переживающие за будущее страны.
Но хочу отметить, что в стране наблюдается и другая тенденция в поведении губернаторов. Как правило, она присуща губернаторам, у которых чиновничье мышление превалирует над экономическим, и потому приоритетом в их деятельности стало стремительное усиление тотального цифрового контроля за людьми.
Известно, что когда экономические проблемы вовремя не решаются, то власть для ее удержания ужесточает методы управления людьми. Однако удивляет скорость уничтожения малого и среднего бизнеса на фоне стремительного усиления цифрового контроля, за что активные действия таких губернаторов стали даже получать позитивную оценку со стороны Запада. Интересно, каким видят будущее России такие чиновники?
Думаю, в качестве цифровой отсталой страны, которая будет наполнена безвольными, перестающими думать и мыслить людьми, отчитывающимися за свой шаг перед чиновничьей иерархией власти. Такие чиновники-губернаторы во имя жажды собственной власти и личного обогащения готовы бежать впереди планеты всей и «разгрызть» страну по кускам, выслуживаясь перед Западом, заинтересованным в цифровом порабощении и уничтожении России.
Однако уверена, что здоровая тенденция победит. Сам факт прекращения банкротства важных предприятий говорит о том, что наконец-то услышали голос не идеологов экономического хаоса, обслуживающих вседозволенность чиновников и уничтожение производства, а тех, кто заинтересован в развитии экономики. Страна начинает просыпаться от страшного наркотического сна, когда людей убедили, что услуги главней производства. Приходит осознание, что производство – это жизнь. Без продукта не может быть никаких услуг – ни преподавательских, ни сферы бытовых услуг, ни обеспечить обороноспособность страны, ни рост реальных доходов граждан.
То, что началось осознание важности развития производства для нужд страны и является для меня фактором, внушающим оптимизм по поводу нашего будущего. Понимаю, что страна на какой-то период будет идти одновременно двумя курсами. Один курс – сохранить в условиях экономического хаоса управление не экономикой, а людьми за счёт тотального цифрового контроля. Но с другой стороны, рождается здоровая мысль, что для нас главное – это производство.
Далее обязательно перейдем и к экономическому планированию, потому что нам нужно не просто производство чего-то, а производство конкретного конечного продукта, заказываемого государством, домашними хозяйствами, экспортерами. Для этого и потребуется координация всех видов производственной деятельности. Такая координация – выстраивание производственных цепочек для выпуска нужного конечного продукта и есть планирование экономики.
В этой связи мне бы хотелось привести пример из истории, который будет интересен нашим читателям, поскольку напоминает нынешнюю ситуацию в нашей стране. Почему наша страна отказалась от НЭПа в 1927 г. и перешла к курсу индустриализации? Потому что уже к 1927 году в стране стали нарастать негативные тенденции развития экономики – снизились темпы экономического роста, начался голод в городах, стала расти безработица. Тогда руководство страны понимало, что наступает глобальный кризис, который ведет к его военному разрешению. Что нужно было делать в той ситуации?
В партии большевиков появились две точки зрения. Одну из них представляли Бухарин и Кондратьев, которые считали, что государству не надо вмешиваться в «естественное» развитие экономики. Достаточно составлять прогнозы экономического развития на основе сложившихся трендов и далее на основе анализа сценарных прогнозов государство может принимать какие-то решения. Это как раз то, что у нас происходило много лет в течение царящего экономического хаоса, когда мы строили какие-то сценарии, прогнозы развития, потеряв управление экономикой.
А другая группа, в состав которой входили Глеб Кржижановский и Станислав Струмилин, заявила, что мы не можем созерцать, как негативно развиваются эти тенденции. Мы должны не просто прогнозировать, а управлять развитием процессов в экономике. Любое управление всегда базируется на плане. В основу курса индустриализации они положили «живое» планирование экономики, представлявшее собой согласование государственных заказов с производственными возможностями, с расчётами плановых балансов «затраты-выпуск» на всех уровнях управления экономикой. Информация обратной связи поступала наверх от предприятий, рассчитывавших свои материальные, трудовые и финансовые балансы для выполнения заказов с учётом их возможностей, а верх корректировал свои задания с учетом поступавшей информации о возможностях производителей. И так методом последовательных приближений (итераций) рассчитывался сбалансированный план развития экономики, т.е. траектория движения экономики в желаемом для страны направлении. Во время Второй мировой войны победила наша система управления экономикой, основанная на живом планировании, обеспечившем реорганизацию экономики на победу, а затем на быстрое восстановление экономики. Благодаря нашему планированию, мы и стали страной, определявшей развитие биполярного мира.
В условиях экономического хаоса рулит не объективный расчёт баланса «затраты-выпуск», а баланс интересов, прикрываемый теоретически как бы «мягким», а не жестким директивным планированием. О чем это мы?
«Мягкость», когда чиновник рулит по интересам и «пилит»:бюджет без объективных расчётов для развития экономики? А директивность, когда выстроены необходимые стране производственные цепочки и только потом подписаны договора между предприятиями?
Судя по происходящим в стране в условиях пандемии событиям, мы начинаем понимать важность перехода от пассивного созерцания, наблюдавшегося почти 30 лет за падающей экономикой, к управлению экономикой. Это и нужно нашим производителям. Уверена, что намерения нашего премьер-министра и губернаторов, запретивших процедуру банкротства по отношению к системообразующим предприятиям , является первым шагом, за которым неизбежно последует переход к экономическому планированию экономики с учётом обратной связи.
У нас, благодаря разработкам советского ученого-кибернетика Николая Ведуты, сумевшего обобщить и совершенствовать опыт живого планирования СССР методом экономической кибернетики, имеется динамическая модель межотраслевого баланса. Она представляет собой систему экономико-математических алгоритмов согласования, заказов конечных потребителей (что мы хотим) и возможностей производителей (что мы можем), выстраивая нужные нам производственные цепочки и определяя в соответствии с ними распределение производственных инвестиций. Созданная на базе этой модели автоматизированная система управления экономикой значительно повысит эффективность принятия управленческих решений для выхода России на траекторию роста общественного блага.
Поэтому я уверена, что в ситуации, когда все другие страны продолжат погружение в глобальный кризис, наша страна реализует уникальную возможность первой вырулить из кризиса с использованием автоматизированной системы управления экономикой. То, что мы пока будем какое-то время продолжать следовать принятым сегодня странами Запада и Востока усилению цифрового контроля за людьми и управления их поведением уйдёт потом в небытие. Пока мы ориентируемся на такой тренд, уверена, что именно наша стране будет первой в запуске и другого тренда, базирующегося на управлении экономикой в интересах наших людей, поскольку только у нас есть цифровая технология конструирования будущего, улучшающего жизнь людей.
Если сегодня цифровые корпорации нацелены на совершенствование искусственного интеллекта для тотального управления людьми, то в конечном счёте новый вектор глобализации будет определять та страна, экономика которой начнёт первой выходить из кризиса и демонстрировать миру реализацию альтернативного курса роста общественного блага. Уверена, что Россия выйдет победителем в этой цифровой войне и выполнит тем самым свою историческую миссию освобождения человечества от рабства.
Намечается ли сейчас тенденция к жёсткому расслоению страны на бедных и богатых? Такая тенденция, конечно, будет и дальше реализовываться, если страна будет увлекаться исключительно цифровым контролем со стороны богатых за бедными в условиях развертывания экономического кризиса. Будет ещё более усиливаться коррупция, поскольку в условиях цифрового контроля получит дополнительные возможности безнаказанно штрафовать людей, либо брать с них взятки, а в условиях фиксирования цен на предметы первой необходимости, развернётся ещё и привычная нам товарная спекуляция. Уже пора составлять балансы продуктов первой необходимости в натуральном выражении, чтобы знать обеспеченность в них наших граждан. Думаю, придётся переходить к продуктовым карточкам, но одновременно должна существовать государственная коммерческая торговля, где все будет продаваться по рыночным ценам, и разница между ценами продуктов, приобретаемых по карточкам и таких магазинов будет уходить не спекулянтам, а в бюджет государства.
Хочу отметить, что начавшаяся Третья мировая война не использует стандартные вооружения, в т.ч. ядерные. Появились вирусные и цифровые возможности ведения этой войны. Тотальная цифровизация с использованием иностранного интернета означает полную сдачу информации о наших ракетах, о передвижении наших войск и др.
Мы говорим о конструировании другого будущего, в котором жизнь людей будет улучшаться, а потому люди уверены в завтрашнем дне, социальная справедливость, моральные принципы в обществе будут все более торжествовать. Мы сумеем осознать, что мы – одна семья, что, только сплотившись вместе, будучи добрыми и отзывчивыми друг к другу, объединившись, согласно нашему плану развития экономики страны, мы сумеем вместе сделать счастливой нашу жизнь. Только наша технология конструирования будущего может спасти и экологию, потому что для обеспечения экологической безопасности тоже нужен определённый конечный продукт. Для того, чтобы не было лавины, нужно создать определённые охранительные полосы, чтобы птицы не исчезли – им нужно какие-то кормушки поставить, возрождать парки, лес, а чтобы мусор не загрязнял просторы земли и океанов требуется опять- таки план его уничтожения. Так же и для обеспечения безопасности государства нам для противостояния вирусной войне, потребуется развивать соответствующие направления биофизики, других наук. Для этого потребуется производство соответствующего оборудования, которое не может проявить в хаосе, поскольку требуется расчёт производственных взаимосвязей для выпуска сложного оборудования, т.е. и опять нужен экономический план.
И в заключение я хочу сказать следующее. Началась Третья мировая война, после которой установится новый мир, где будут рулить цифровые корпорации, занятые совершенствованием искусственного интеллекта для управления людьми в т.ч. на основе ДНК, и государства, в которых они базируются. В список таких государств Россия не попадёт, поскольку при тотальном цифровом контроле роль ядерных вооружений для обеспечения безопасности страны станет уже никакой. Но если Россия успеет внедрить автоматизированную систему управления экономикой, базирующуюся на ее родной цифровой технологии конструирования будущего во благо людей, то Россия вновь окажется победителем в Третьей мировой войне, пробивая человечеству путь к общественному прогрессу. И в этом смысле я поддерживаю слова великого Сергея Капицы, что сегодня, когда историческое время стремительно сокращается и можно не успеть найти ответ на сегодняшние вызовы, нашей стране может помочь только программирование нашего будущего с учётом нашего прошлого опыта», – отметила Ведута в беседе с лидером «Русской инициативы» Юлией Серебрянской.