Игорь Шатров: Операция в Идлибе скорее отложена, чем отменена

Военной операции в Идлибе все же не будет. Об этом 17 сентября в Сочи договорились Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган. Как и положено на переговорах, достигнут компромисс. Этот компромисс выгоден России и очень непрост для Турции. Почему? Давайте разбираться.

Какие вопросы решает в Сирии Россия? По просьбе сирийских властей помогает Дамаску в борьбе с террористами, параллельно на дальних подступах защищая свою территорию от террористической угрозы. Чем занимается Турция в Сирии? Помимо борьбы с терроризмом решает курдский вопрос. В частности, под прикрытием Идлиба зачищая курдов в Африне. Идлиб для Турции – ключ, точнее, замок, запирающий Африн, по сути, оккупированный сейчас турецкими войсками. А теперь посмотрим, как сочинские договоренности помогают каждой стороне решить свои задачи.

О чем договорились президенты России и Турции? Казалось бы, о том самом перемирии, на котором настаивал Эрдоган на недавней трехсторонней встрече в Тегеране? О том, да не о том. Перемирие – это статус-кво, сохранение позиций сторон с отказом от боевых действий. В данном случае речь идет о другом – о создании к 15 октября демилитаризованной зоны глубиной до 20 км на линии соприкосновения правительственной армии и сирийских повстанцев. И Эрдогану при этом придется обеспечить отвод вооружений поддерживаемых им повстанцев. Как и отделение тех, кого Турция считает оппозиционерами, от тех, кого все считают террористами. Как и последующее обеспечение совместного патрулирования в Идлибе российских военных полицейских и турецких военнослужащих.

Это очень важный момент на самом деле. Помните, как на встрече в Тегеране Эрдоган упирал на то, что Идлиб – это зона деэскалации, ответственность за которую, согласно прежним договоренностям, лежит на Турции? Мол, мы сами справимся. Не мешайте нам там наводить порядок. Допуск российских военных в Идлиб стал важным условием вчерашних сочинских переговоров. Военная полиция, по сути, будет не только демонстрировать силовое присутствие России в регионе, где правят бал террористы и вооруженные оппозиционеры, но и контролировать выполнение обязательств со стороны Турции.

А они, эти обязательства, повторюсь, тяжелые. И Россия, и Иран теперь будут внимательно наблюдать за тем, как Турция их выполняет. Да, и Иран тоже. Ведь переговоры в Сочи, конечно, не сепаратные и были согласованы с Ираном. Ещё до их окончания из МИДа Ирана поступило заявление, суть которого сводится к следующему: Тегеран поддерживает усилия Москвы и Анкары по защите мирного населения в Идлибе.

Что мы имеем в сухом остатке? Россия, как минимум, сохранила, но, точнее, даже укрепила свои позиции в Сирии, по сути, договорившись о военном присутствии в Идлибе. Турция же, добившись на время сохранения контроля поддерживаемой ею вооруженной оппозиции над Идлибом, но декларируя при этом соблюдение территориальной целостности Сирии, взвалила на себя трудную ношу. Ей не только предстоит умиротворить нелояльных Башару Асаду вооруженных оппозиционеров. Турции необходимо, по сути, обеспечить исход террористов возглавляемой боевиками “Джебхат ан-Нусры”* коалиции “Хайят Тахрир аш-Шам”* из региона. Потому что без этого не организовать до конца 2018 года транзитное движение по трассам Алеппо-Латакия и Алеппо-Хама, пересекающим Идлиб. А такой пункт тоже присутствует в сочинских договоренностях.

Куда выводить террористов? И главное: как Турция рассчитывает сделать это без применения силы? Вопросы, вопросы. Искать ответы на них Анкаре надо быстро и решительно. Неспособность урегулировать эти проблемы лишит Анкару легитимных оснований противостоять силовому решению вопроса Идлиба со стороны Дамаска. Так что, думаю, операция в Идлибе скорее отложена, чем отменена.

*организация, деятельность которой запрещена на территории РФ

Игорь Шатров – политолог, заместитель директора Национального института развития современной идеологии, специально для ИА “Реалист”