Вопреки победным реляциям ряда зарубежных государственных деятелей, предпосылок к восстановлению сирийского государства пока нет. Действительно, с помощью нескольких международных коалиций удалось нанести военное поражение наиболее крупным группировкам радикальных исламистов типа ИГИЛ* (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Но не надо забывать о том, что все они возникли как своеобразный ответ на экспансию иранских шиитских фундаменталистов в Ираке, Сирии, Йемене, Бахрейне и в других арабских странах. Ожесточенное противостояние между Тегераном и суннитскими арабскими государствами сохраняется, следовательно идеология и боевики ИГИЛ* (Исламского халифата) еще долгое время будут востребованы. Коренные причины сирийской трагедии до последнего времени так и не устранены.
Почему именно Сирия превратилась в военный полигон или эпицентр борьбы между региональными центрами силами на Ближнем Востоке за власть, территории и ресурсы? И почему именно сейчас вновь обострился шиито-суннитский конфликт с тысячелетней историей?
Дело в том, что семейству Асадов не удалось сохранить французский проект сирийского государства, слепленного во многом искусственно по лекалам небезызвестного господина Пико из различных этнических и конфессиональных групп населения бывшей Османской империи. И если в годы правления Хафеза Асада сохранялся все же какой-то баланс сил между узурпировавшими в последние десятилетия власть в стране представителями арабо-алавитского меньшинства и арабо-суннитским большинством, то при Башаре Асаде это положение нарушилось.
Выходцы из алавитского клана уже не только занимали ключевые посты в армии и государстве, но и постепенно стали вытеснять арабов-суннитов из бизнеса. Курды вообще дискриминировались по всем статьям, около 300 тысяч из них были лишены гражданства. Давно назревшие в стране реформы политического и социально-экономического плана всячески саботировались, однопартийность “Баас” и военное положение продлевались на неопределенное время. Нарастала военно-политическая и финансово-экономическая зависимость режима Асада от Тегерана, что раздражало большинство членов Лиги арабских государств (ЛАГ) во главе с Эр-Риядом.
Арабская весна 2011 года застала Дамаск врасплох. Многотысячные митинги и демонстрации населения власти попытались разогнать силой, не останавливаясь перед применением бронетанковой техники, артиллерии и авиации. Сопротивление возглавили радикальные исламистские группировки арабов-суннитов типа “Братьев-мусульман”*, вскоре на их сторону перешло значительное число военнослужащих и представителей других силовых структур, внутреннее противостояние приобрело характер гражданской войны. Асад обратился за помощью к иранским аятоллам, которые не только направили в Сирию военнослужащих КСИР, но и обеспечили участие в боевых действиях на стороне Дамаска шиитских наемников и добровольцев из Ливана, Афганистана, Пакистана, Йемена, Ирака, а также палестинцев.
Монархии Персидского залива, Иордания, Турция, в свою очередь, поддержали вооруженную оппозицию и радикальные исламистские группировки суннитского толка. Последние не только разгромили остатки асадовской регулярной армии, захватили в качестве трофеев боевую технику и тяжелые виды оружия, но и угрожали взятием Дамаска. Таким образом, война в Сирии вскоре приобрела региональный, а позже и международный характер. Около трех лет понадобилось ВС РФ, США и других стран иностранных коалиций, чтобы справиться с возникшим в Сирии и Ираке квазигосударством – “Исламским халифатом”.
Казалось бы, общий враг разбит, иностранные военные контингенты можно вывести из страны и приступить к восстановлению разрушенного семилетней войной сирийского государства. С разрозненными группами радикальных исламистов вполне могли бы справиться сами сирийцы. Но возникли новые препятствия к миру в этой многострадальной стране. Помимо отсутствия финансовых средств, у Асада и его иранских патронов нет желания инвестировать в проект под названием “Сирия” со стороны большинства стран мира, сохраняются коренные противоречия между всеми заинтересованными сторонами про поводу будущей Сирии.
Башар Асад, одержав с помощью иностранных коалиций “пиррову победу” (потеря почти половины населения страны, три четверти армии, трети территории и углеводородных ресурсов), явно не собирается строить новое государство. Не заинтересован он и в возвращении 7-8 млн беженцев, большая часть из которых бежала не от ИГИЛ*, а от действий правительственных войск. Он оказался заложником своего алавитского клана, баасистской верхушки и иранских аятолл, которые панически боятся любых свободных выборов в стране и демократических перемен.
Всех их устраивает вариант возврата к прежней полицейской модели государства и диктатуре семейства Асадов. Ведь шансов сохранить власть в Дамаске с принятием новой конституции у них практически нет. 65% населения страны – арабы-сунниты, которые в большинстве своем настроены против Асада, 12% населения – курды, которые пока нейтральны, но требуют в новой конституции закрепления равных с арабами прав. Лояльных Асаду сирийцев лишь где-то 15-20%. Поэтому оставаться и дальше у власти в стране Асад может только с помощью силовых структур, с опорой на иностранный шиитский легион и частные военные компании (оценочно, свыше 80 тысяч боевиков).
Такое положение не устраивает сирийскую внешнюю и внутреннюю оппозицию и поддерживающих ее внешние силы (Турция, Саудовская Аравия, Иордания, другие арабские страны). Анкара оккупировала северо-западные провинции Сирии и уже строит там новое сирийское государство. Вряд ли Иерусалим и Вашингтон смирятся с засильем в Сирии Ирана и его шиитских сателлитов, в первую очередь, ливанской “Хезбаллы”. ВВС Израиля периодически наносят ракетно-бомбовые удары по складам с оружием и транспорту “Хезбаллы” и КСИР Ирана. Вашингтон, несмотря на заявление Дональда Трампа о постепенном выводе своих войск из Сирии, не собирается сдавать Асаду и его иранским сателлитам северо-восток страны. Там также создаются свои органы власти и вооруженные силы – “Демократический альянс”.
Военное поражение ИГИЛ* в Сирии вовсе не означает перехода к миру и строительству нового государства. Де-факто страна расколота на три враждебных анклава. Положение “ни войны, ни мира” или военное противостояние между протурецкими, проиранскими и проамериканскими силами в Сирии может продлиться на неопределенно долгое время. Как заявляет один из гарантов астанинского мирного процесса Реджеп Эрдоган: “Пока Асад у власти, мира в Сирии не будет”. Можно также добавить: “Пока иностранные военные контингенты, в первую очередь, иранские и турецкие, не будут выведены из Сирии, построить новую демократическую Сирию не представится возможным”.
* – организация, деятельность которой запрещена на территории РФ
Cтанислав Иванов – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, специально для ИА “Реалист”
