МОСКВА (ИА Реалист). В последнее время ветераны российской восточной экспертизы, обслуживающие проталибское лобби в Москве, заметно активизировали свои усилия по дискредитации Фронта национального сопротивления Афганистана (ФНСА), его лидера Ахмада Масуда и всего антиталибского движения сопротивления в целом.
Они обвиняют противников талибов в дестабилизации обстановки на севере Афганистана, в связях с Западом и в работе на Америку, которая, оказывается, спит и видит, как бы расшатать талибский режим, являющийся залогом стабильности и безопасности Афганистана и региона в целом. Попутно намекают, что не зря США, убегая, оставили в Афганистане большие запасы оружия, которые теперь, дескать, могут оказаться то ли у противников талибов, то ли у ненадежных талибских друзей. И тогда начнется «веселая жизнь» в регионе.
Нелепости этих аргументов очевидны для любого, кто следит за ситуацией в Афганистане, а не только за пропагандистскими вывертами ветеранов российской дипломатии и восточной экспертизы.
Во-первых, настоящими ставленниками США в Афганистане являются не противники талибов, а сам «Талибан»* (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Только благодаря закулисной сделке с американцами в Дохе в 2021 году талибы смогли вернуться к власти. Именно предательская сделка американцев с «Талибаном» привела к краху режима исламской республики в Афганистане, к сдаче этой страны и её народа джихадистам-террористам не только Талибана, но и стоящих под его флагом боевикам «Аль-Каиды»,* «Джамаата Ансаруллы»* и других группировок, в том числе, укомплектованных выходцами из республик Центральной Азии.
Во-вторых, ветераны российской дипломатии и восточной экспертизы, поддерживая сделку США и Талибана в Дохе и возвращение талибов к власти, оказались в итоге то ли идиотами, то ли предателями. После победы «Талибана»* в августе 2021-го позиции России в этой стране не просто ослабли, даже по сравнению с теми, что были при Ашрафе Гани, они упали ниже уровня кабульской канализации. Если убрать оптимистическую словесную трескотню ответственных за афганское направление российских дипломатических чиновников, то выяснится, что Москва сегодня практически ничего не может сделать ни в Афганистане, ни в направлении желаемой для нее модели афганского урегулирования. У Москвы в нынешнем Кабуле нет ни друзей, ни союзников, ни попутчиков, ни даже полезных идиотов, через которых она могла бы хоть как-то влиять на ситуацию в стране. Нахваливаемые же российскими ветеранами дипломатии и экспертизы талибы довольно грубо и цинично (почему нет, если можно?) ставят эмиссарам из РФ условия сравнительно честного вымогательства денег. Которых, правда, ветераны тоже дать не могут. В итоге уже публичный разворот талибской хунты в сторону Америки и Запада в целом становится лишь делом времени. Если, конечно, эта хунта справится с начавшимся подъемом антиталибского сопротивления в Афганистане.
В-третьих, ветераны российской восточной экспертизы, запоздало рассуждая в последние дни об угрозе со стороны «Джамаата Ансаруллы»,* забывают сказать, что эта группировка, укомплектованная выходцами из Таджикистана, являлась до сих пор частью Талибана, и существует она до сих пор в северном Афганистане лишь потом, что талибы это санкционировали. И свои возможные и вероятные агрессивные акции в отношении того же Таджикистана «Джамаат Ансаруллы»* может реализовать лишь с санкции талибов. То есть, лучших друзей ветеранов российской дипломатии и восточной экспертизы.
В-четвертых, в этой политической конфигурации афганское движение сопротивления точно нельзя обвинить в работе на Америку и в связях с Западом. Америка и Запад несколько месяцев назад предали тех людей, которые сегодня встают под знамена сопротивления, и кто теперь ценой своей жизни пытается спасти родину от последствий американского предательства. То, что западные политики, эмиссары, шпионы крутятся вокруг штабов афганского сопротивления означает только одно — движение является реальной силой, за которой необходимо наблюдать, на которую пытаются влиять.
И что России необходимо не только делать то же самое, но и гораздо больше — поддерживать это сопротивление, укреплять его, превращать в своих друзей и союзников. Тем более, что ставка Москвы на игру с талибами оказалась битой, этот проект ветеранов российской дипломатии изначально был обречен на неудачу, поскольку российские позиции в нем были слабы. Талибы играли и играют только с США. Москве в этой игре отводится роль актера третьего плана, к которому апеллируют главные герои, чтобы обострить чувства и ускорить достижение своих договоренностей. После того, как главные сделки заключаются за спиной Кремля, разумеется, российские нессельроды отправляются на скамейку запасных Московского формата.
И, в-пятых, российская политика на афганском направлении будет обречена на новые провалы, если она не воспользуется очевидными переменами в Афганистане. Бессмысленно делать ставку на пенсионеров и ветеранов, что в Москве, что в Кабуле. Бесполезно надеяться на завсегдатая Валдайского клуба Хамида Карзая, сидящего уже больше полугода под домашним арестом в афганской столице. У прихода талибов к власти, пожалуй, есть только одно позитивное последствие — они снесли с доски афганской политики поколение обанкротившихся фигур. Которые были не менее тяжкой обузой для афганского общества и государства, чем сами талибы.
Сегодня в Афганистане наступает время новых людей, новых идей, нового поколения лидеров, хотя и иногда со знакомыми фамилиями. На этих людей должна делать ставку Россия. Работать с ними, помогать им, создавать из них своих друзей и союзников. Лидер ФНСА Ахмад Масуд лишь один из них. Есть и другие. Главное, не упустить и этот шанс, поддавшись искушению статусных возрастных слабоумий, ошибочно принимаемых за экспертную и дипломатическую мудрость.
* организация, деятельность которой запрещена в РФ
Андрей Серенко — руководитель Центра изучения афганской политики