МОСКВА (ИА Реалист). Единый день голосования снова миновал. Единственной неожиданностью в этот раз стало полное и, похоже окончательное, отсутствие неожиданностей. Абсолютная победа провластных кандидатов практически везде.
Причина этого почти всеми экспертами называется одна — консолидация общества в условиях беспрецедентного внешнего давления. И с этим трудно не согласится. Со времен Второй мировой войны Россия не подвергалась прямому военному нападению. А наш народ традиционно отвечает на нападение консолидацией. «Сначала выгоним чужих, а потом между собой разберемся» —вот наш лозунг.
В принципе здесь можно было бы поставить точку в описании и перейти к прогнозу — что будет после консолидации?
Но дело в том, что страна у нас разная и консолидация будет иметь разный вид. В глубокой провинции все идет так, как шло в период двух отечественных войн (1812 и 1941-1945), а в больших городах жизнь за последние несколько лет не так уж сильно изменилась. Между тем результаты выборов здесь те же, что и в глубинке.
И наиболее здесь интересна Москва. О своеобразии столицы мы много писали. И сегодня это своеобразие проявилось даже ярче, чем обычно.
Москва — единственный в действительности европейский город России (да простит меня Петербург). Здесь очень высокий уровень жизни, а это меняет отношение к жизни. У москвичей практически нет патернализма: власть не воспринимается москвичами как источник всего сущего, а воспринимается как партнер по организации жизни в городе. В результате чего требования к власти у москвичей крайне высокие. Здесь властям мало выполнить задачу, ее нужно выполнить наиболее эффективно и наиболее удобным для жителей способом, а это очень не просто.
Кроме того, либерал в России человек обеспеченный, и поэтому наибольшая концентрация либералов у нас в Москве. Поэтому и, с политической точки зрения, Москва сложный город для власти.
При этом Москва показывает абсолютно провластные результаты на этих выборах. В городскую думу прошло всего несколько оппозиционных кандидатов.
Причем объяснить все применением административного ресурса невозможно. Применение админресурса имеет свои пределы: раздуть мышку до размеров слона с помощью этой технологии невозможно — мышка лопнет.
Тогда предлагается другой вариант — ДЭГ. Применение этой технологии вызывала споры. Часть экспертов сомневалась в прозрачности результатов. Но сейчас этот вопрос снят самой жизнью: подавляющее большинство москвичей проголосовало удаленно. Более того, партии, призвавшие своих сторонников голосовать бумажными бюллетенями, потеряли голоса. И это при том, что все ограничения на использования бумажных бюллетеней были сняты. ДЭГ победил и победил нокаутом.
Но почему в традиционно критичной Москве победил ДЭГ и победила власть?
Сначала о ДЭГ. Дело, на наш взгляд, не только в удобстве, хотя удобство тоже важно. Главное на наш взгляд, в том, что меняется сама жизнь: электронные технологии стали нормой, мы в них уже живем. Онлайн-голосование стало не только частью политтехнологий, это часть культуры, причем культуры, которая входит в нашу жизнь с самого детства. Отменить ДЭГ это как пересесть с престижной машины на телегу. То самое общество, которое ворчит по поводу непрозрачности ДЭГ, это не поймет и не примет.
Если не отменять ДЭГ сверху, то это навсегда. А те, кто «едут на телеге бумажных бюллетеней», обречены на то, чтобы отставать.
Но это ДЭГ. А в чем причина такой подавляющей победы власти в традиционно критично настроенной Москве?
Конечно, здесь сработал фактор консолидации. Но консолидация в Москве работает иначе, чем в провинции. Критичным москвичам для консолидации мало внешней угрозы, необходимы практические действия власти, которые показывают, что власть вместе с людьми, помогает им в разрешении возникающих сейчас проблем.
Так что консолидация в Москве — это, скорее, не политический, а социальный процесс. И победа власти на выборах — это признак успешности этого процесса. Но что же дальше?
Но дальше должно быть распространение московского опыта по всей стране. Но это очень непростая задача. Для распространения московского опыта нужны огромные ресурсы и высоко эффективная система управления, что есть у Москвы, но трудно найти в большинстве регионов. Поскольку цифровая культура стала нашей реальностью, то вопрос стоит не в том, пойдет ли провинция по пути Москвы, а как скоро она это сделает.
Так что Москва остается первопроходцем, за которым пойдут другие регионы России.
Дмитрий Журавлев — директор Института региональных проблем, специально для ИА Реалист
