ийская публичная политика, как в капле воды отражается мировой океан.
Проблема ведь не в том, что представитель правящей партии на муниципальных выборах где-то в провинции проигрывает представителю партии оппозиционной, к тому же “системной”, старой и представленной в федеральном парламенте. Проблема в том, что кандидат-победитель выигрывать не должен был и даже не собирался. При всем уважении к Анне Игоревне, ей была изначально уготована роль технического кандидата. Настоящим соперником спикера местной думы она стала “на безрыбье”, когда выяснилось, что серьезных местных политиков удалось от участия в выборах отстранить. И вот тут оказалось, что желание избирателей проголосовать против начальства сильнее, чем желание голосовать за какого-то известного кандидата. И для удовлетворения этого желания вполне подходит юная помощница депутата Государственной думы, только что открытым текстом писавшая, что голосовать за нее не надо, она выдвинулась из-за партийной дисциплины и прочее.
Небольшой город Усть-Илимск продемонстрировал то же, что до него столь разные Владимирская область, Хакасия и Хабаровский край. Желание избирателей, достаточно активных, чтобы прийти на избирательные участки голосовать как угодно, но против начальства. Это желание – не флуктуация, а совершенно точно существующая тенденция. И опасна она не тем, что где-то когда-то могут победить несогласованные “наверху” представители местных элит. Такое всегда возможно, в этом суть выборов. Выборы – это соревнование тех, кто сегодня у власти и тех, кто хотел бы быть у власти и критикует нынешнюю власть. А тем, что при прочих равных условиях теперь люди стабильно, осознанно, последовательно голосуют против тех, кого считают представителями действующей власти. А за кого – это пятый по важности вопрос. За кого придется. Коммунист? Можно за коммуниста. Не нашлось коммуниста? Сгодится жириновец. И справоросс сгодится, и родинец. Кто угодно сгодится, лишь бы не этот, который уже сегодня начальник. Начальству веры больше нет.
А узнать начальника очень просто – на нем значок “Единой России”.
Эта ситуация принципиально отличается от существовавшей несколько лет назад, в которой в том же Иркутске на выборах действующего губернатора победил представитель КПРФ. Потому что этот представитель КПРФ был серьезнейшим местным политиком и лидером мнений, за ним стояло больше половины местной элиты, по разным причинам недовольных губернатором. Эта ситуация отличается от победы коммуниста на выборах мэра Новосибирска по той же самой причине. Тот коммунист был частью очень серьезных межэлитных отношений и договоренностей, ставленником полпреда президента, который не сошелся во мнениях с губернатором региона. Эта ситуация отличается даже от победы как бы совершенно несистемного Евгения Ройзмана на выборах мэра Екатеринбурга. Потому что Ройзман – патентованный борец за правду. Он шел на выборы как обладатель всероссийской славы и представитель очень серьезных и влиятельных местных элит, по разным причинам сделавших на него ставку.
Новая ситуация – это вообще не ситуация публичной политики, в которой происходит соревнование власти и оппозиции. Потому что нет в новой ситуации никакой структурированной, сильной, организованной оппозиции. Ее-то удается зачистить. Ее нет, а протестное голосование, тем не менее, есть. И если способом выразить протест становится галочка в бюллетени за “технического” кандидата, избиратель согласен! Он не хочет разбираться в тонкостях, избиратель. Альтернатива начальству есть! Даешь Анну Игоревну на мэрство! Хуже, чем “эти”, она уж точно управлять не будет.
Да, но ведь это означает, что избиратель голосует не против конкретного мэра или губернатора, а против сложившейся политической системы. В том числе и против правил политической конкуренции, которые до сих пор существовали. Это ведь не правда, что конкуренции не было. Она очень даже была. Конкурировали, например, за право выдвинуться от партии власти. И не только кулуарно, но и на праймериз, далеко не всегда формальных. Конкурируют сегодня за назначение исполняющими обязанности губернаторов. Опять-таки, не только кулуарно, хотя на 90% так, но и публично. Конкуренция межпартйиная существовала тоже – как и способы не допускать до голосования сильных, но недоговороспособных кандидатов. И вот эту-то систему избиратель, оказывается, не воспринимает. Не надо ему нормальной политической борьбы. “Кто сверху ни поставлен – бей любого!” И административный ресурс, столь ужасный ранее, этому любому не помогает. Проигрывает единоросс и при низкой явке, значит, не удерживает за собой и бюджетников, и пенсионеров.
Еще раз. Это не про то, что оппозиция побеждает правящую партию. Это про недовольство избирателя властью вообще, которое пока еще, слава богу, удерживается в рамках, на которых написаны названия политических партий.
И этот-то факт, кажется, анализруется где угодно, но только не внутри самой власти, не внутри пока еще существующего системного политического поля. Ну, может быть, сентябрьские губернаторские выборы и выборы региональных законодательных собраний заставят задуматься…
Андрей Перла – политтехнолог
