Уже сегодня можно сказать, что нынешние выборы в Мосгордуму будут гораздо сложнее для власти, чем предыдущие. Во-первых, изменились общественные настроения. Федеральные политические тенденции благоприятствуют протестному голосованию, однако в какой степени это будет выражено, пока не понятно. А, во-вторых, укрепились и укоренились на своих базовых территориях локальные протестные группы. Они повысили известность благодаря работе с местными сообществами и участию в муниципальных выборах 2017 г., многие из активистов получили дополнительный электоральный опыт, пройдя через кампании в Госдуму 2016 г. и муниципальную 2017 г., а активисты, ставшие районными депутатами, получили возможность институционализировать свою деятельность. Таким образом, оппозиционное поле подходит к этим выборам в более подготовленном состоянии.
На сегодняшний день можно говорить о трех основных сценариях выборов.
Первый сценарий. “Чистое поле”: консервативный сценарий
Данный сценарий предполагает жесткий, формализованный подход к допуску сильных оппозиционеров к выборам. Юридические основания для такого “отсева” созданы – сегодня лишь 5 партии могут выдвигать кандидатов без сбора подписей (это представленные в МГД партии “Единая Россия”, КПРФ, “Справедливая Россия”, ЛДПР и “Родина”). Остальным необходимо собирать подписи, которые в условиях российской правоприменительной практики превращаются де-факто в санкционирующую со стороны власти процедуру. В результате наиболее сильные протестные лидеры не будут зарегистрированы.
При этом такой сценарий сегодня уде не выглядит столь контролируемым, как раньше. Особенно это касается высоко протестных округов центра и юго-запада. Не исключено, что недопущенные оппозиционеры начнут кампанию активизации протестной повестки и сумеют “раскачать” общественные настроения. В результате может повториться ситуация, при которой про- тестный электорат будет голосовать по случайному принципу, что приведет к власти случайных кандидатов, как это, например, случилось, в Хакассии осенью прошлого года или в Юсть-Илимске в марте нынешнего года.
Впрочем, подобная ситуация может случиться лишь в нескольких округах, обладающих высоким протестным потенциалом. В большинстве же округов консервативный сценарий, скорее всего, приведет к победе провластного кандидата, но одновременно к подрыву его легитимности.
Второй сценарий. “Игра в демократию”: высококонкурентный сценарий
В условиях мажоритарной избирательной системы и возросших рисков неконтролируемого протестного голосования московские власти могут пойти и другим путем, а именно – создать ситуацию раскола оппозиционного электората в результате допуска сразу нескольких оппозиционеров. В этом случае расчет будет строиться на том, чтобы консолидировать и мобилизовать провластных избирателей и в условиях конкуренции между оппозиционерами занять первое место, пусть и с невысоким результатом.
Подобный сценарий был бы более уместен в свете возросших протестных настроений, однако он таит риски потери управляемости. Активная конкурентная работа протестных лидеров может привести к дополнительной активизации повестки и повышению явки за счет новых недовольных. К тому же конкуренцию в стане оппозиции может выиграть один из участников и стать главным. Нельзя исключать и вероятности коалиционных стратегий внутри оппозиции, когда более слабые оппозиционеры будут сниматься в пользу более сильного и авторитетного.
Третий сценарий. “Разделяй и властвуй”: прагматичный сценарий
Данный сценарий предполагает “квотный” принцип раздела мандатов с оппозицией. Московские власти уже частично использовали этот метод на прошлых выборах. Когда отдали несколько округов системным партиям. В этот раз они могут пойти дальше и включить в “сделку” часть несистемной оппозиции, а также увеличить количество освобождаемых округов. При этом в остальных округах подход будет более жесткий, поскольку потребуется гарантия победы провластных кандидатов для обеспечения большинства в городском парламенте. Такой сценарий был бы, пожалуй, наиболее соответствующим нынешним социальным тенденциям.
Роман Ларионов – ведущий аналитик “Института региональной экспертизы”
