МОСКВА (ИА Реалист). Одной из фундаментальных основ российской цивилизации всегда была колонизация, постоянное расширение своих границ. Начавшийся еще в IX-X веках, этот процесс продолжался вплоть до начала ХХ века и имел свои следствием создание огромной, уникальной по своим размерам, природным, географическим факторам территории Российского государства. Данный процесс расширения границ в сочетании с характером пространства и его климатом во многом сформировал национальный менталитет.
Именно территориальный, географический фактор зачастую лежал в основе политических, общественных, культурных процессов, происходивших в России. Колонизация земель были важнейшим условием для поддержания необходимого уровня жизни, обширные территории выступали необходимым условием поддержания общественной стабильности.
Старообрядцы уходили за Урал и дальше, на Аляску, не желая оказаться объектом преследования со стороны властей, в Сибирь уходили крестьяне, не хотевшие подчиняться крепостному гнету (там не было крепостного права), другие недовольные бежали на Дон и формировали казацкое сословие.
Огромную роль в этом процессе сыграла Церковь, благодаря которой была создана уникальная «технология» мирной колонизации огромных территорий, требующая именно сегодня, в период защиты суверенитета, самого тщательного изучения. Соединение этнической и религиозной самоидентификации позволило Церкви сделать освоенные ею регионы наиболее «русскими», «российскими» из всех, что сегодня входят в состав России. Речь идет прежде всего о «Русском Севере».
Территория и национальное самосознание в России теснейшим образом связаны друг с другом. Поддержание этой связи осуществлялось в самых различных культурных и традиционных формах, начиная от комплекса полуязыческих ритуалов, как, например, «исповедь земле» и заканчивая многовековой традицией паломничества. Последняя захватила практически все слои общества и стала очень интересной формой познания собственной страны в постоянном путешествии от храма до храма, от города до монастыря, что можно видеть на примере целого пласта литературных памятников «Хождений» и преданий, связанных с «каликами перехожими».
В заключение необходимо вспомнить, что Георг Гегель разделял колонизацию на два типа. Первый — это создание новой родины и второй — завоевание с целью эксплуатации, когда территория захватывается, но не осваивается. России всегда была свойственна колонизация именно первого типа. Присоединение новых земель к России было преимущественно мирным, а вхождение их коренного населения в состав российского государства добровольным. Такие характерные для западноевропейской колонизации Северной и Южной Америки или Австралии явления, как истребление аборигенов для размещения на их территориях колонизаторов было совершенно невозможным явлением в российской практике колонизации.
Напротив, русским при освоении очередной территории предписывалось селиться «только на порозжей (то есть пустующей) земле», пришедшие быстро овладевали языком и обычаями аборигенов, а налоги коренного населения и пришельцев почти не отличались — перед государством все были равны. П. Буцинский справедливо отмечал удивительную способность русских «мирно уживаться со всякою народностию».
В источниках XVI-XVII у друга в домах, едят за одним столом, заводят семейные связи. Примечательно, что дети от смешанных браков, заключенных в ходе колонизации, никогда не считались «второсортными», как мулаты и метисы в западноевропейских странах. Характерный пример — абсолютное большинство народов, оказавшихся в составе России в XVIII-XIX веках, существенно увеличили свою численность.
Борис Якеменко — заместитель директора Центра исторической экспертизы при РУДН