9 мая предстоятель Русской православной старообрядческой церкви митрополит Корнилий принял участие в шествии “Бессмертного полка”. Он прошел от Белорусского вокзала через Красную площадь до Большой Ордынки.
Нужно ли представителям Церкви участвовать в шествии “Бессмертный полк”? Какова роль веры в Победе? На эти вопросы Экспертной трибуне “Реалист” ответил протоиерей Всеволод Чаплин:
“На эту тему высказался Святейший Патриарх. Он призвал к тому, чтобы участие Церкви в этом шествии было видимым. Однако любопытно, что эти слова даже не были процитированы на официальном церковном сайте. В то же время я знаю, что многие представители православной общественности вышли на крестный ход с иконами. 9 мая я принял в храме, где служу, Боголюбскую и Песчанскую иконы Божией Матери, с которыми люди ходили по улицам Москвы с раннего утра до окончания шествия “Бессмертный полк”. Они прошли от Пушкинской площади, где люди много лет молятся о восстановлении Страстного монастыря, до Кремля, и потом зашли в Храм преподобного Феодора Студита, где эти иконы находятся сейчас и будут стоять еще около недели. Знаю, что организовано шла с иконами Ассоциация православных экспертов.
Я сам участвовал несколько раз в этом шествии и видел, что люди несут иконы. К сожалению, это кому-то очень не нравится. И есть церковные деятели, которые боятся любого чиновничьего окрика и любой публичной критики, а посему держат дистанцию от этого шествия, а это совершенно неправильно. Убежден, что, если люди придут с иконами, никто их у них не отнимет. Иконы можно нести и рядом с портретами погибших родственников – участников войны.
Господь нам даровал Победу, действуя через нашу армию. Он был именно с ней против неприятеля, против предателей и пособников нацистов. Есть множество свидетельств о том, что советские военачальники молились во время войны, а облет Москвы с иконой в октябре 1941 по указанию Иосифа Сталина – это не легенда, а исторический факт. Но некоторые стесняются об этом говорить. Не нужно бояться некоторых чиновников, которые насмерть перепуганы возможным усилением роли религии в жизни общества и которые делают все, чтобы Церковь была в этом шествии не видна. Я помню, как мальчишка из володинской Администрации буквально орал на меня, чтобы я ушел из первых рядов, когда ожидался Президент. Это было в позапрошлом году. Людей с иконами стараются не показывать по телевизору. Но веру у народа отнять нельзя. Именно эту веру он вновь обрел в годы войны, когда коммунисты и комсомольцы на фронте молились или молились в тылу, ожидая родных.
Война была, с одной стороны, грозным Божиим наказанием за грех вероотступничества. С другой стороны, она вновь привела людей к вере. Есть свидетельство человека из окружения Сталина о том, что он молился в Кремле. Есть свидетельство женщины, близкой к митрополиту Николаю (Ярушевичу) о том, что Сталин исповедовался – этому можно верить или нет, но такие свидетельства случайно не появляются.
Известно, что маршал Георгий Жуков посещал православные храмы. Сегодня я читал в «Комсомольской правде» о том, что Василевский и другие советские военачальники молились перед Казанской иконой Божией Матери перед взятием Кенигсберга – об этом говорил протоиерей Димитрий Хмель, который в юности там воевал. Так что история открывает нам немало фактов о том, как вера вернулась к людям – и помогала в годы войны”.
Протоиерей Всеволод Чаплин, специально для Экспертной трибуны “Реалист”